Лодка направилась в базу. Все переживали это событие, но было приказано до вынесения окончательного вердикта не распространяться со своими версиями. К обеду Виктор попал домой. Жена с дочкой гуляли, и его опять встретила тёща. По усталому виду зятя она поняла: что-то на этом выходе в море было не так. Но, умудрённая жизнью, не стала приставать с расспросами, а направила его в ванную, а сама стала хлопотать на кухне.
После первой рюмки коньяку Виктора потянуло в сон, и он провалился в забытьё, где продолжал бороться за живучесть отсека…. Проснулся он от тихого разговора Анны Никитичны с его женой. Она настойчиво убеждала дочь ласковее относиться к мужу, ценить его нелёгкую службу. Из этого разговора Виктор с удивлением узнал, что, пока он был в море, мать молилась за него, чувствуя сердцем, что неспроста его назначили на этот выход. А он-то считал её неверующей! Тогда, наверное, Виктор и понял, что молитвы близких спасают не только подводников, но и других от всяких напастей….
Уже давно нет в живых незабвенной Анны Никитичны, простой труженицы, выжившей в блокадном Ленинграде и ухаживающей за его защитниками в госпиталях. А главное – мудрой русской женщины, отдавшей всю свою жизнь людям, родным и близким. Память о ней свято живёт в семье Виктора. В её честь названа правнучка Анна, и немалая её заслуга в том, что Виктор вот уже более 50 лет живёт со своей женой в мире и согласии, которая всё больше становится похожей на свою маму, его тёщу. Дай Бог всем таких матерей.
Ну а Виктор, переживший потом ещё не одно глубоководное погружение, остался на поверхности жизни и уверен в том, что молитвы матери сыграли в этом не последнюю роль!
Р.S. Данный рассказ я также посвящаю памяти израильской подводной лодки «ДАКАР», трагически погибшей 24 января 1968 г. Технические причины зачастую источники аварий подводных лодок…
Александр Курышин
Два товарища
Времена меняются! Это сейчас на торговом флоте автоматизация, компьютеризация и прочая фигня. Экипажи сократили до абсолютного минимума. Громадный супертанкер или контейнеровоз может иметь на борту всего 12–15 человек. А ведь совсем недавно, буквально дюжину лет назад, даже на небольших пароходиках было по 20–40 человек народу. Паслись на морских нивах такие вымершие сейчас виды как помполиты, начальники радиостанций, плотники, форсунщики и, конечно, буфетчицы. Вот о последних и пойдёт речь в этом повествовании.
Эх! Какие разворачивались интриги, какой накал страстей и какие драмы случались порой всего лишь из-за наличия на борту судна одной единственной обладательницы пары стройных ножек.
Были у меня на одном судне два товарища – Саша и Паша. Один моторист, другой матрос. Оба молодые парни, холостые, спортивные и с мозгами всё в порядке.
Друзья были, как говорится – "не разлей вода". Вместе ходили на берег в кабаки и бордели, играли в шахматы и карты. Нам всегда было о чем поговорить, и никогда не было скучно вместе.
Все было хорошо, пока к нам на судно не прибыла новая буфетчица Марина. Мне она сразу не понравилась. Нет, с внешностью у ней было всё нормально – фигурка отличная и мордашка, да и в общении весьма неглупая особа. Но уж больно по-блядски она себя вела – флиртовала со всеми подряд и постоянно жаловалась, что мол всё так дорого, а зарплата у неё маленькая и денег ни на что не хватает.
Моих друзей это не смущало, и они за ней приударили…оба.
Марина им ответила взаимностью…обоим.
Причем сделала это так, что рассорила их между собой до такой степени, что они даже разговаривать друг с другом перестали.
– Ах, Сашенька, не хочешь меня в ресторан на берег сводить, тогда Паша сводит.