Морские досуги №4

Многими телами механиков, которые работали здесь до Малова, в матрасе была продавлена яма и поэтому, если правильно в неё уложиться, то можно был хоть как то спать. Надо было вытянуть вперед руки, упереться ими в спинку кровати, найти в яме матраса нижайшее место, упереться ногами в заднюю стенку кровати и как-то попробовать заснуть. А так как кровать была длиннее Малова, то приходилось снимать подушку с дивана и укладывать её в ноги и уже тогда продолжать, так называемый сон. Иногда крен достигал десяти градусов с периодом в пятнадцать секунд, но судно и при такой болтанке всё равно шло со своими десятью узлами.

А утром после такой ночи всё равно приходилось вставать, идти на завтрак и выходить на вахту.

На завтрак очень даже хотелось идти, потому что его накрывала несравненная Ольга, наблюдая за прелестями которой у всех присутствующих отвисали челюсти.

И вот после таких семи суток болтанки, судно пришло в Усть-Камчатск. Оно встало на рейде Усть-Камчатска и бросило там якорь. Стивидоров, которые сопровождали груз, сейчас можно было увидеть на палубе. А то во время перехода они больше предпочитали район туалета.

На каждый трюм их было по три человека и один главный, то есть семь человек дополнительно. Где они ютились, и как они ютились — Малов не знал, потому что у него была своя каюта, и туда он не собирался никого пускать.

На рейд приехали уже береговые стивидоры. Они осмотрели трюма и пожелали, чтобы команда их открывала.

Это сейчас трюм открывается с помощью ручки только одного гидравлического манипулятора, а на «Бородине» это была целая эпопея. Вначале надо было снять брезенты, потом настроить стрелы и с помощью их снимать деревянные рыбинсы. Боцман с матросами занимались этим открытием трюмов несколько часов. Когда трюма были открыты и береговые стивидоры убедились, что ящики с драгоценным пойлом целые, только тогда выгрузка бесценного груза была разрешена.

Боцман, спокойный мужик в возрасте, подошёл к главному стивидору и мирно предложил:

— Слышь, ты бы экипажу дал хоть ящичек, мы тут страдаем от того, что столько добра, а никто ничего даже не попробовал.

Но стивидор обозлился на боцмана из-за его наглости. Отвернулся от него со словами:

— Никаких ящиков! Все будет выгружено по правилам!

А что оставалось делать боцману? Он пожал плечами и пошёл на конроллеры лебёдок:

— Хорошо, по правилам — значит, по правилам, — бубнил он себе под нос. Портовые грузчики, которые спустились в трюм, нагрузили на сетку ящики с водкой, и скомандовали боцману поднимать. Боцман потихоньку осторожно стал принимать строп. Строп натянулся и приподнялся над комингсом трюма. С океана шла небольшая зыбь и под её воздействием судно немного покачивало.

Боцман немного подождал, чтобы судно выровнялось, но судно раскачивалось где-то на 5 градусов, то есть каждые 10–12 секунд был крен на борт — туда пять и обратно пять градусов.

Затем он стал медленно выводить строп с водкой за пределы борта, и остановил его над баржой. Но остановил строп он как-то неловко. Почти у самого борта. Потом чуть-чуть приспустил его, и во время очередного крена, борт судна ударил по стропу. Тут же из ящиков сразу полилась нектарная жидкость. Стивидор схватился за голову и начал орать во всю глотку: — Ты что делаешь, вредитель?! Зачем ты это делаешь?!

Боцман отпустил рукоятки контролеров лебедок, поднял руку к уху, и как будто ничего не слышит, тоже прокричал стивидору:

— Чё говоришь-то?

В это время пока он переспрашивал стивидора, борт судна ударил по стропу второй раз, и еще больше бутылок разбилось. Со стропа хлынула ещё большая струя нектарной жидкости на палубу баржи. Грузчики не растерялись. Под эти струи были подставлены каски. Так что и им кое-что перепало.

Видя такой беспредел, стивидор взмолился:

— Сколько хочешь?

Боцман, поняв состояние стивидора, был доволен:

— Это уже другой разговор.

Борт приближался третий раз, когда стивидор закричал во весь голос:

— Я тебе дам все, что ты хочешь, только больше не надо экспериментов. Боцман мирно согласился:

— Понял.

Он быстренько взялся за рукоятки контролеров, и третьего удара уже не последовало. Строп плавно опустился на палубу баржи, где грузчики принялись разгружать его.

После этого инцидента в течение выгрузки больше ни одна бутылка, ни один ящик не были разбиты или повреждены. Народ был доволен, что боцман так проучил стивидора.

Но утром, за завтраком, получилась непонятная история.

На завтраке в кают-компании на столе стоял большой белый чайник, заварник с заваркой и хлеб для бутербродов. Каши сегодня не было. На большой тарелке посередине стола была навалена накромсанная колбаса с огромными кусками хлеба.