Морские досуги №4

Вовка расслабился. Но ненадолго. Через пару минут двое неизвестных тихо подошли с боков, ощутимо сжали его запястья и спокойно потянули за собой. Это произошло так неожиданно и нагло, что Вовка только у дверей облезлого «Жигуленка» опомнился и спросил;

— Вы что, мужики!

Но ответа не последовало, был только пинок в спину, достаточный, чтобы оказаться на заднем сидении, и машина тут же набрала скорость.

Потом был длинный полутемный коридор, шаги молчаливых сопровождающих, зашторенная комната с двумя стульями, столом и телефоном, и царапающий взгляд «железного Феликса» со стены. «Ну, ни фига себе, — успел подумать Вовка, — совсем, как в кино!» — И так, Вы кто? — получил Вовка вопрос в затылок.

И тут же увидел серое тело с лицом ничего не оставляющим на память.

— Я? Это… Студент, — ответил Вовка, — паровозного техникума… — Вы тут мне басен не рассказывайте! — тело опустилось на стул и припечатало к столешнице бланк телеграммы, — У нас и адмиралы рыдают как дети. Имя, фамилия… Вовка назвал даже отчество.

— Где служите? — тело было неподвижно, говорила только голова.

— Нигде, — ответил Вовка, путаясь в мыслях на опережающий вопрос; — Кому?

— Ответ не верный!

Вовки показалось, что и голова молчит.

— Я, это …курсант, — доверительно прошептал он и подумал, если сидит под ликом «железного Феликса», наверняка, свой.

— Телеграмму Вы писали?

— Я.

— Вот у Вас написано; — тело сдернуло волосатую пятерню с бланка, — «…Николай Иванович и десять академиков…» Кто эти люди?

— А?! Вы про это?! — дышать стало легче, но он боялся проколоться, — Так они все наши, — начал он уже весело, — то есть, свои…

— Какие это — ваши?

— Училищные…

Вовка подозрительно посмотрел на тело, а тело, вонзив взгляд ехидства, спросило:

— А не много ли академиков на одно училище?

— Да на втором курсе и больше было — Вовка начал сомневаться в сидевшим под портретом.

— Что Вы мне здесь дурочку ломаете?! — на голове явно нарисовались багровеющие уши, — Николай Иванович — это кто?

— Наш командир роты…

— Допустим, — хмыкнуло под портретом, — а почему он должен сопровождать этих академиков?

— А по приказанию… — Вовка совсем разозлился.

— По какому такому приказанию?

Из полумрака, где сидело тело, подул ветерок возмущения.

— Училищному, наверное… — засомневался Вовка.

В полумраке ожил стул и жалобно пискнул, а тело начало наваливаться на край стола.

— В вашем училище, что, начальники совсем директив не читают? Вовка не понимая, пожал плечами и промолчал.

— Десять академиков?! В одном самолете? А случись что? Страну без науки оставить хотите? — стол тоже стал попискивать, — Да и с академиками… — тело нажало кнопку на телефоне, и тут же раздался голос издалека; — Слушаю, оперативный! — спросила голова чуть в сторону; — Сколько у нас академиков на данный момент в городе? — По данным на 12 часов — два. Место расположения назвать? — Не надо — ответила голова, щелкая кнопкой. — Ну и, что это за отряд «академиков»? Ваших!? — из полумрака потянуло легким бризом, — И им ещё транспорт среди ночи понадобился?

— Да, разные… — Вовка начал оттаивать, — И по сопромату, и по гидромеханике, я вот — физо завалил…

— Это двоечники что ли?! Да, конспиратор, ты знаешь, что ты чуть в разработку не попал? Надо было, и писать; «…Николай Иванович и десять человек» …Академики!?

Вовку слегка задела школьная трактовка — «двоечник», зато поласкало самолюбие слово «разработка».

— Человек!? — и он окончательно разочаровался в «теле» — Человек — по-нашему, по-флотски, этот тот, кто в море, за бортом… А мы то — приедем и пересдадим…

Заплыв (Из цикла «Голландия!!!»)

Миха — крепкий парень во всех отношениях, сидел на бревне заброшенного пирса и удил рыбу. Утомленное крымское солнце безразлично клонилось к горизонту, высвечивая на глади бухты плавающий мусор. Миха снял с головы белый чехол от фуражки и протер им лицо.

— И кого ловим? — раздался за спиной знакомый голос друга Воти.

— Рыбу-падлу, — лениво отозвался Миха не поворачивая головы.

— Что-то я не знаю такой в Черноморском бассейне?! — Вотя посмотрел на далеко заброшенный бездыханный поплавок.

— Потому и не знаешь, что она, падла! — не клюёт… — Миха поправил удилище и скорчил рожу сидевшей поодаль чайке. Та, тупо попятилась и открыла клюв, — И чего приперся?

— Командир роты нас вызывает.

— А зачем? Не сказал? — и Миха к потраченной гримасе присовокупил "нос" из двух ладоней. Чайка, обалдев, выплеснула своё восхищение, но сзади, и опять попятилась.

— Да как-то не удосужился…

— Вот и лови после этого, — выдохнул в сердцах Миха, — ни клева, ни дисциплины! — он вытянул из воды длиннющую леску, положил на ладонь червя скрюченного под саксофон и снял его с крючка, — Извиняюсь, мадам, но он после баротравмы! — бросив червя чайке начал разбирать удилище. — Не, Вотя, экзамены досрочно сдавать нельзя! За неделю до практики — нас замучают. Ну, пошли, что ли?!

Командир роты сидел в своей каюте и подсчитывал средний балл экзамена сдавшего его подчиненными. Дверь в его "келью" была открыта и Вотя, прямо с порога, доложился: