Морские досуги №6

В затертой тетради по выдаче книг значилось, что третий помощник взял для чтения «Тихий Дон» Шолохова и «Старик и море» Хемэнгуэя. Лёлик присвистнул: «диссидент!» Буквально на днях «вражий» голос клеветал на Шолохова, что, дескать, «Тихий Дон» написал не наш лауреат Нобелевской премии, а какой-то царский офицер. Вот зачем он взял «Тихий Дон»!

Чтобы еще раз удостовериться в инакомыслии штурмана, помполит достал из тощей папки «Подписка на II полугодие» тетрадные листочки, в которых все вновь прибывшие указывали, на что они хотели бы подписаться. Ага, вот листочек с неразборчивым торопливым почерком: «III помощник: газета «Молодежь Эстонии» (в скобках для Лёлика разъяснение — комсомольская), журнал «Корея» и «Вымпел» (морское издание)». Вроде бы все, как рекомендовано парткомом: комсомольское издание, морское и для души.

Все сложилось в голове помполита: и «море смеялось», и Горького читает, а Горький был еще тем кадром — эмигрировал на Капри и еле-еле заманили обратно, и подозрительные газеты и журналы выписывает, и слушает «вражьи голоса». Отсюда и «море смеялось», очевидно, над моряками советского торгового флота!

Но что-то остановило его от высказывания этих предположений капитану, видимо, страх перед реакцией парткома: там не очень-то одобряли как диссидентов, так и тех, кто их разоблачает…

Мимо озабоченной походкой проходил вновь назначенный электромеханик, всем своим видом показывающий чрезвычайную занятость.

— Можно вас на минутку? — пролепетал Лёлик.

— Да, да, слушаю.

Чтобы преждевременно не вызвать подозрений, Лёлик ляпнул:

— Да вот кроссворд разгадываю. Вы не подскажете название повести Горького о море?

— А что, он писал об этом? — удивился электромеханик, — Ах, да, что-то было в ранних рассказах… «Челкаш» подходит?

Лёлик встрепенулся:

— Рассказы? Да-да, ранние рассказы Горького…

В то время на суда первым помощникам выдавали литературу для проведения интернациональной работы, всякие брошюрки типа «100 вопросов и ответов о СССР», иногда давали книжечки для иностранцев, изучающих русский язык. На одной странице текст на русском, на другой, скажем, на испанском или французском.

Открыв кладовку, Лёлик судорожно стал высыпать содержимое крафт-мешков с этой литературой. И — о, счастье! — Горький М. «Рассказы в помощь изучающим испанский язык». Лёлик судорожно листал страницы:

«Челкаш». Где тут море смеялось? Мимо — нет такого. «Однажды осенью» — мимо, «Бывшие люди» — мимо…» Но удача сопутствовала помполиту: рассказ «Мальва», первый абзац, «море смеялось». Пришлось прочитать и этот рассказ. Ничего антисоветского Лёлик не узрел, полубандитская история.

Побежал к капитану:

— Вот, Васильмихалыч: Горький Максим, рассказ «Мальва».

— Это что, про собаку?

— Про любовь…

Мастер деловито полистал книжку, причмокнул, на лице появилась улыбка.

Обернулся на третьего. На мостике третий ставил точку на карте, потом взял бинокль, стал что-то рассматривать.

— Так, говоришь, «море смеялось»… Но не только оно смеялось, еще «волны звучали и солнце сияло…».

Третий не понял, причем тут «волны звучали» — он же не читал «Мальву». А «море смеялось» была любимая присказка капитана с предыдущего парохода, который так и говорил, поднимаясь утром на мостик: «Как говаривал Максим Горький, море смеялось!» Поймав тяжелый взгляд Васильмихалыча, Санёк понял, что впереди у него будут очень трудные вахты…

… Будучи более взрослым человеком, и прочитав, наконец, рассказы Горького, Санёк, а впоследствии Михалыч, часто рассказывал эту историю и получал благодарственные хихиканья. На днях он рассказал эту историю Денису, сыну хорошего знакомого.

Денис окончил «Макаровку» и уже сделал пару рейсов на норвежском газовозе. Внимательно выслушав рассказ, он виновато улыбнулся:

— Дядь Саш, а в чем прикол? «Максима Горького» недавно списали «на гвозди»!

И Михалыч понял, что для нынешних третьих штурманов «Максим Горький» это только пароход…

«Ну что же, будем читать Пелевина!»

Сказка про баню