Морские гезы

После третьего раза, отпускаю руку юноши и говорю ему на голландском языке:

— Теперь сам.

Ученик делает все правильно.

— Я думал, никогда не научу! — облегченно улыбнувшись, произносит Сорлеоне ди Негро на голландском языке, а потом спрашивает на итальянском: — Ты его родственник?

— Нет, — отвечаю я. — Мне сказали, что здесь дает уроки фехтования превосходный мастер. Я пришел, чтобы поучиться у него.

Итальянца падки на лесть. На любую, даже самую грубую.

— Мне кажется, ты и так неплохо фехтуешь, — улыбнувшись самодовольно, произносит он ответный комплимент.

— В последние годы я все больше пользовался саблей или обычным мечом, — говорю я. Рапиру сейчас называют парадным или малым мечом. — Да и всегда найдется, чему поучиться у такого мастера!

— Мои уроки стоят дорого — десять стюверов за час, — предупреждает Сорлеоне ди Негро.

— Я как-нибудь наскребу на десяток уроков, — говорю шутливо.

— Когда хочешь начать? — спрашивает учитель.

— Могу прямо сейчас, — отвечаю я.

Итальянец смотрит на песочные часы. Песка в верхней емкости осталось минут на пять.

— Подождешь немного, пока закончу этот урок? — спрашивает Сорлеоне ди Негро.

— Конечно, — отвечаю я и иду к скамье.

До конца урока они отрабатывают купе-отсечь. Юноша приободрился. Даже пытается пырнуть учителя. Тот делает рипост — ответный укол после ухода движением с линии удара противника. Бульбочка наверняка оставит синяк на теле молодого голландца. Что ж, быстрее научится. Боль — самый лучший учитель.

— На сегодня всё, Ян ван Баерле, — произносит итальянец, когда последняя песчинка пересыпается из верхней колбы часов в нижнюю.

— Можно мне остаться посмотреть? — просит юноша.

Сорлеоне ди Негро смотрит на меня.

— Мне нечего скрывать! — улыбнувшись, говорю я.

Учитель и ученик идут к столу, кладут на него оружие. Итальянец берет другую пару рапир. Эти чуть длиннее и тяжелее, а бульбочки на них меньше. Ни защитных масок, ни курток у него нет. Наверное, чтобы быстрее научить.

Я оставляю дублет на скамейке, выходу на середину помещения. Рапира после меча или сабли кажется слишком легкой и несерьезной, что ли. Понимаю тех, кто считает ее оружием для детей. Я купил две книги по фехтованию: итальянца Мароццо, изданной, кстати, в Венеции, и испанца Каррансы. У первого узнал названия ударов, стоек, частей рапиры и кое-что из теории. У второго теории было слишком много. Такое впечатление, что автор попробовал геометрией разъять фехтование. Даже меня, изучавшего высшую математику, книга вогнала в тоску. Поэтому я решил попрактиковаться с итальянцем, хотя вРоттердаме мастера фехтования из Испании считались лучшими. Я уже потренировался в саду трактира с изготовленной по моему заказу рапирой. Пока что рапирой наносят в основном рубящие и режущие удары, поэтому многое из того, что я умел делать обычным мечом, годилось и для рапиры. До сих пор считается, что безопасный способ вести бой — это предвосхитить действия противника в ходе атаки; что лучшая защита — это нападение; что любую атаку, если ее нельзя отразить щитом, плащом или кинжалом, нужно встречать контратакой или уклоняться от нее, перемещая тело; что, даже не делая шаг в сторону, удар, аналогичный удару противника, умело нанесенный над слабой часть его клинка, пригодится, как в качестве защиты, так и атаки. Нападали, делая шаг вперед или в сторону, а контратаковали — назад или в противоположную сторону. Осталось усвоить это на практике.

— Я хотел бы проверить, что ты умеешь, — предложил Сорлеоне ди Негро.

— Не возражаю, — согласился я.

Пока что нет церемониала, салютов и прочей лабуды. Мы становимся друг против друга. Рапиры в правой руке. Помню, как в кино показывали продолжительные схватки на рапирах. На то оно и кино, чтобы быль сделать сказкой. Настоящие поединки заканчиваются быстро. Если нет щита, то обычно первая ошибка становится и последней. Итальянец поймал меня на том, что я отвык отдавать предпочтение колющим ударам. Я думал, он рубанет, а вместо этого получил укол в грудь, довольно болезненный. Во втором раунде я поймал его. Когда Сорлеоне ди Негро переходил с ударом направо, я сделал батман — отбив клинок клинком, что пока практикуется редко, а потом произвел стоккато (укол) под рукой. Надеюсь, такой же болезненный, как и пропущенный мною. Итальянец сердито гмыкнул. Привык, наверное, оставаться безнаказанным. В третьем раунде он перекинул рапиру из правой руки в левую и рубанул меня по правому боку. Я такого не умел. Обычный меч или сабля тяжелы для быстрого перебрасывания из руки в руку. Противник может оказаться шустрее. Теперь буду знать, что такое возможно, и научусь делать.

— Теперь поработаем с баклером, — предложил Сорлеоне ди Негро. — Умеешь им пользоваться?

— Нет, — признался я.

— Очень удобная и полезная вещица, — поставил меня в известность мастер фехтования.

Назвать баклер щитом у меня язык не поворачивался. Эта, по моему мнению, крышка от кастрюльки годился только против рапиры. Удар нормального меча или сабля баклер не выдержал бы.