Морские истории

A is the Anchor that holds a bold ship,

B is the Bowsprit that often does dip,

C is the Capstan of which we go round, and

D is the Duty to which we are bound.

So merry, so merry, so merry are we,

No matter who's laughing at sailors at sea.

Oh, hi derry, hey derry, ho derry down,

Give sailors their grog and there's nothing goes wrong,

(The Sailor's Alphabet)

Друг мой, пилот-любитель и счастливый обладатель на паях старой 150-й «Сессны», когда-то ухаживал за девушкой. Девушка была красива, поклонники вились вокруг неё в достатке. Но, как рассуждал мой друг, мало кто может вот так вот взять – и прокатить вечерком на личном самолёте. Девушка была того же мнения, и вот в один прекрасный осенний вечер я привёз их на аэродром и потом долго смотрел, как самолётик крутит виражи в изумрудном закатном небе над озером и багряными холмами. После приземления друг спросил у девушки, понравилось ли ей. «Это какой-то ужасный ужас!» – дрожа, отвечала она – «Ничего не видно, болтает, отовсюду дует и тошнит!» Для утешения друг повёз её в ресторан, потом они долго встречались, но совместного полёта так и не повторили. А жаль.

Вот так же и мы, парусный люд. Мы, однажды приняв рундучно-гальюнный яхтенный быт ради красот и свободы океана, теперь воспринимаем его как данность. Самые мудрые из нас, приглашая к себе друзей, напоминают о тесноте и качке, советуют брать мягкие сумки и обувь на светлой подошве. К остальным в марину приходят, цокая каблучами и волоча огромные чемоданы на колёсиках, чтобы потом долго и мучительно избавляться от иллюзий.

Всему виной, конечно же, реклама (так говорят друг другу шкипера). В фильмах и на постерах всегда солнечно, волны ласковы, все яхты не меньше восьмидесяти футов, а в гамаке между грот-мачтой и форштагом лежат красотки в бикини и туфлях на шпильках. Конечно, всем приглашённым высылают обычно планы кают, советуют взять драмамин и непромокайки. Но – реклама! Солнце, ласковые волны! Многопалубный простор и барная стойка на кокпите! «Красивая лодочка! Она нас до яхты довезёт?» – радуется Одна Восторженная Девушка. Узнав, что это и есть наша яхта, и мы всю неделю будем на ней всемером, смотрит на меня, как на изувера. Это она еще не побывала внутри.

Все новички, оказавшись впервые на яхте, испытывают лёгкий шок. Таков закон природы. В обычной жизни мы страдаем, когда за стеной кто-то храпит или капает вода из крана. Теперь представьте, каково это, разместиться в кормовой каюте, где под тобой – гальюнный танк, над тобой – место весёлых посиделок в кокпите, слева плещет вода, а справа тарахтит дизель… При этом толщина условной фиберглассовой стенки – два сантиметра максимум. Шкипер, собрав команду на беседу, рекомендует: «Есть носовая каюта: высокая, тихая, но тесная и там качает. Есть кормовая – пониже и пошумнее, зато на волне спокойнее». «А можно высокую, тихую и без качки?» – робко просит еще недавно Восторженная Девушка. «Как вам будет угодно, сударыня!» – отвечает галантно шкипер – «Можно устроиться в салоне или на кокпите! Теперь давайте проследуем в гальюн, я научу вас им пользоваться».

А вы как думали! Переключатель, насос и отсекающий клапан, и всё в последовательности, а ошибёшься – вся неделя будет, так сказать, с душком. И это если не зальёт на волне или в крен.

После экскурсии в гальюн на лицах наименее подготовленных членов команды появляется тень сомнения, странное чувство, что неделя на яхте начинается как-то не так. Тут самое главное – поймав этот момент, напомнить команде, для чего мы здесь собрались. Хорошо помогает разложенная на столе в салоне морская карта.

− Я смотрел метеосводки: в ближайшие два дня ясно и ветер слабый. Будем ходить пока под дизелем. Вот, посмотрите, куда мы сегодня можем дойти.

Нас ждёт путешествие. Острова, обитаемые и не очень, уединённые бухты и толкотня в городских маринах, рифы и скалы с таинственным подводным миром, затонувшие корабли. Всё это лежит перед нами на столе в салоне на расстоянии протянутой руки, и глядя на него, можно радостно обживать каюты, распихивать припасы и одежду по рундукам, приближая тот миг, когда будут убраны сходни, отданы швартовы, и морская волна подхватит нас, превратив из людей – в мореплавателей.

Песнь 2

Свистать всех наверх!

One damn tough life

Of toil and strife

We whalermen undergo.

And we don't give a damn

When the whaling's done.

How hard the winds still blow.

(Old Maui)

«Мореплаватели?» – скажете вы – «А как же роскошь? Где же нега? Мне, вроде как, обещали?» А вы посмотрите, какой лист заполняет на вас шкипер, прежде чем отправиться в плаванье. Скорее всего, он заполняет «Crew List» а, значит, вы – команда, а не пассажиры. Разница между ними огромна, несмотря на то, что и те, и другие соседствуют на одном и том же судёнышке. Жизнь пассажира скучна и размеренна, роли расписаны: он плывёт, его развлекают. Если развлекают плохо – это повод погрустить в социальную сеть. Если хорошо – туда же уходят картинки. И вся разница.