Морские приключения мышки Клариссы

Роковой день приближался. Пресная вода подходила к концу, еды практически не осталось. У меня почти закончились крошки. Мы бесцельно плыли по волнам во власти капитана, который явно сошел с ума, потому что не оставлял попыток найти остров, возможно, и не существующий вовсе. И никто не мог переубедить его. На совести капитана скоро будут смерти всех болтающихся на шлюпке, включая меня и его любимую кошку.

Я долго не отвечала Патронессе. Взглянув на нее через щель в ящике, я удивилась, что она не спит. Кошка смотрела прямо на меня и ждала ответа. Она медленно моргнула.

– Да, я собираюсь найти своего брата, – сказала я, решив поверить в свои слова. – Я обещала. Я… я нужна ему. А он нужен мне. И мы сделаем все возможное, чтобы встретиться. – У меня задрожал нос и непроизвольно вырвался писк. Я не хотела услышать, что встреча невозможна. Поэтому, не давая Патронессе ответить, я сама задала вопрос: – А ты? На судне остался кто-то, по кому ты скучаешь? Или кто-то, кого ты любишь?

Кошка повернула голову и посмотрела на капитана. Раньше она была его питомицей, а теперь ненавидела его. И не сохранила даже намека на терпимость к капитану. Вот поэтому меня так настораживали наши с ней отношения.

– Я скучаю по коку и его еде, – ответила она со вздохом, помолчала. – А еще мне нравился Робин. Тоже кот. Черно-белый с маской на лице, из-за которой у него такой бандитский вид. Знаешь его?

– Мы встречались, – уклончиво ответила я. – А Куркума, что она?

Патронесса помрачнела. И заговорила дальше, сделав вид, что не заметила мой вопрос про вторую рыжую кошку на судне. Они соперничали?

– Куры были ничего, мы неплохо ладили. Но скучать я по ним не скучаю, конечно. С ними не поболтаешь. Глупые птицы. Ничего не замечают вокруг. Ничего не слышат. Бегают за тем, кто их кормит. Понимаешь, о чем я?

– Э-э… Наверное, – сказала я, не глядя кошке в глаза.

Та прищурилась, затем фыркнула и рассмеялась.

– Зато у них все просто.

Ответив улыбкой, я отправилась точить зубы о стенку ящика. И сразу вспомнила Чарльза Себастьяна – из всей нашей семьи у него были самые острые зубки. Хотелось верить, что у него есть сейчас что погрызть. Его это всегда успокаивало.

– Очень надеюсь, что он жив, – грустно сказала я.

Патронесса кивнула:

– И я.

– И Робин тоже.

– Спасибо. Но что ему сделается?

– Действительно. А ты часто думаешь о смерти?

– Обычно нет, а здесь – да.

– А что ты думаешь?

– О смерти? Или как не умереть?

– Как не умереть, я и сама думаю…

– Ну… – Кошка замолчала. Она тщательно вылизала переднюю лапу, затем умылась ею, не забыв про уши. – Со смертью уходят заботы, – хмуро ответила она и вернулась к гигиеническим процедурам.

Я завороженно наблюдала, как ловко и изящно длинные лапы делают свою работу.

– А почему ты не ладила с Куркумой?

– А почему иногда не ладят друг с другом? – ответила она вопросом на вопрос. Мне показалось, она сначала разозлилась, но потом и сама задумалась. – Мы очень разные. Она противная. А я великолепная.

Я расхохоталась. Я хохотала в голос. Впервые в жизни мне было так смешно и от этого так легко: будто из груди вместе со смехом вышел застоявшийся воздух, освободив место для свежего, нового. Это было начало. Возможно, начало настоящей дружбы.

– И все? – спросила я.

Кошка тяжело вздохнула. Моя навязчивость и нетактичность явно ее достали.

– Куркума – моя сестра. И я ее ненавижу!

– Ой! – оторопела я. – Извини. Как сложно…

А ведь правда, две кошки были похожи! Я повертела головой, пытаясь найти новую тему для разговора.

– Э-э… А как работает якорь, ты знаешь?

– Ты о чем?

– Как якорь держит шлюпку на месте, если он просто болтается в воде под нами?

Патронесса окатила меня презрением:

– Ты же в курсе, что под слоем воды находится земля?

Нет, я была не в курсе. Я всегда думала, что есть море, есть суша. И теперь пыталась осмыслить услышанное.

– То есть якорь лежит на земле, которая под водой? – медленно спросила я.

– Точно.

– Поразительно! Спасибо тебе.

– Обращайся. А почему мыши все время что-то грызут? Это потому, что вы нервничаете? Не очень приятно выглядит.

– Мы грызем ради того, чтобы выжить. Грызем – и устраиваем укромные места. А еще потому, что у нас постоянно растут зубы и, если мы перестанем постоянно их стачивать, они вырастут очень длинными и не дадут нам нормально есть.

Патронесса явно была впечатлена:

– Попробуй я погрызть эту доску, в которую ты вцепилась, у меня бы образовался полный рот щепок вместо зубов.

– Беззубая кошка – отличная мысль.

Патронесса прыснула от смеха. Я впервые услышала от нее такой звук.

– И не надейся!

К рассвету, когда настало время укладываться на долгий дневной сон, я смотрела на род кошачьих совершенно по-новому. А Патронесса иначе смотрела на меня. По крайней мере, я на это надеялась.

Но боязнь того, что произойдет, когда закончится соленая треска, никуда не делся. Перед тем как лечь спать, я отдала кошке последний кусочек. Больше на шлюпке еды не было.

– Это все мои запасы, – сообщила я. – Еще пару крошек принесу. Больше нету, мне очень жаль. – И мне действительно было жаль.