Морские приключения мышки Клариссы

Потом, уже на пляже, когда Патронесса ушла на охоту, я сидела в тени валуна и смотрела на звезды.

– Нас разделяет только небо, только небо, – повторяла я. – Одно лишь небо – и больше ничего.

Но это небо было слишком большим.

Возвращение

Как это случается с мышами, сначала я растолстела, а потом вновь похудела. Еды было вдоволь, но мне, утратившей надежду, она казалась безвкусной. Мы с братом расстались навечно, надо было смириться, но у меня никак не получалось. В порыве отчаяния я дала ему обещание, я вселила в него надежду, и он тоже дал мне обещание. Я сказала ему, что верю в него, – и так хотела верить! Но сейчас, оказавшись в комфорте и безопасности, я была не состоянии выполнить свое обещание, и это опустошало. Он разочаруется во мне, ведь я оставила попытки! А что делает он на своем краю бескрайнего моря? Пытается ли найти меня? Насколько я знала своего брата, он уже давно забыл свое обещание. Мне стало стыдно за такие мысли. Может, я его совсем не знаю.

Какое-то время Патронесса пыталась мне помочь, а потом оставила в покое. Наверное, именно это мне и было нужно, чтобы преодолеть себя. Я хотела расспросить ее о семье. Жива ли ее мама? Сохранила ли она хоть немного надежды и может ли поделиться со мной? А если не сохранила? Мне не вынести еще одну печальную историю. Поэтому я не стала ничего спрашивать.

Патронесса гуляла по острову, но время от времени наведывалась ко мне, чтобы посмотреть, как я, и полежать со мной в обнимку. Наверное, только это и помогало мне держаться, хотя какое-то время я вообще ничего не чувствовала. Я могла несколько дней сидеть на дереве не слезая, и тогда Патронесса приносила мне воду на усах, как в прежние времена. Она стала моим сокровищем, питала меня добротой, а я не могла отплатить ей тем же.

Иногда я возвращалась в окружающую действительность и изучала свой новый дом. На острове жили ящерицы и черепахи, но они меня не волновали. Здесь обитали птицы, и я опасалась тех из них, что покрупнее. Но в целом в пределах дерева я была в безопасности.

С Кингсленда Лучия с Тембе прихватили кремень, семена, сети и силки на зверя. Их простенький шалаш, устроенный подальше от берега, постепенно превратился в хижину, вполне способную защитить от непогоды. Со временем они стали строить более основательно. На бревна набили доски, из этих щитов получились стены, из стен вырос дом, похожий на те, что мы видели на Кингсленде. Они обживались. Вернее, мы все обживались.

С каждым днем Лучия нервничала все заметнее. Но в какой-то момент от ее волнений не осталось и следа. Возможно, минул магический срок, по истечении которого люди перестают чувствовать себя виноватыми. Понятия не имею, что случилось, но Лучия и Тембе явно перевалили за какой-то рубеж. Воздух вокруг них перестал электризоваться, и у меня тоже поднялось настроение.

Они посеяли захваченные с Кингсленда семена и теперь растили огород, который стал для меня отдельной радостью. Сначала из-под земли пробились тонкие нежные прутики – скрученные, беззащитные, но они подарили мне надежду. Пусть не на воссоединение с Чарльзом Себастьяном, но, возможно, на встречу с другой мышью на острове. Нет, никто и никогда не займет его место в моем сердце. Но я была стайным животным и уже несколько месяцев своей короткой жизни не видела ни единой мыши.

Если честно, я очень соскучилась по близкому общению с Патронессой. Прогулки по огороду позволили мне многое понять, он стал для меня местом для неспешных размышлений.

Однажды ветреным утром я увидела, что Патронесса лежит на тропинке, которую протоптали люди от моря к хижине. Кошка наблюдала, как ящерицы греются на солнце, но ловить их ей было то ли лень, то ли скучно. В силу привычки я всегда ходила по самому краешку дорожки, хотя шанса угодить под ноги человеку здесь почти не было.

– Привет, – смущенно поздоровалась я.

А Патронесса поступила со мной так, как обычно поступала с людьми: сделала вид, что меня нет. Что ж, придется приложить усилия, чтобы вновь завоевать ее внимание. Я была к этому готова.

– Возле водопада живет ну очень толстая ящерица. Отъелась мошкарой, – завела я разговор, не глядя кошке в глаза. – У нее такая наглая морда.

Патронесса мотнула хвостом.

– А в огороде выросли хорошие растения. Если вдруг у тебя заболит живот. Я видела, как ты ела траву пару дней назад. Хочешь, я принесу тебе свежей зелени, когда она подрастет?

Патронесса перекатилась на спину, вскинув в воздух согнутые в пястях лапы.

– Почесать тебе животик? – спросила я, выходя из-под листа.

Посмотрев, нет ли поблизости крупных птиц, я подошла к кошке и принялась лапками чесать ей живот. Она заурчала, а я вздохнула с облегчением. Услышав приближающиеся шаги, я шмыгнула под ближайший кустик.

– Ничего себе! Ты видела? – воскликнул Тембе.

– Видела что? – переспросила Лучия.

– Наверное, я начал слепнуть. Клянусь, только что видел, как нашей кошке чешет пузо мышь.

Лучия прыснула смехом:

– Ну точно ослеп.

И они пошли на пляж. Патронесса перевернулась на лапы, сунула нос под раскидистую зелень.

– Ты еще здесь? – спросила она.