Морские солдаты Российской империи

Вместе с тем были предложения создать дивизии и из 3 полков. Кроме того, планировалось Морской полк Черноморского флота (3 батальона в составе) развернуть в отдельную бригаду. Однако эти планы так и не были осуществлены в полном объеме, а от некоторых проектов пришлось вообще отказаться.

Осенью 1916 г. подразделения Балтийской дивизии были переведены на Черное море и определены для обороны морских подходов к устью Дуная, в частности для противодействия неприятелю в случае его попытки перебраться на левый берег так называемого Георгиевского рукава.

К тому времени в войну на стороне Германии и Австрии включилась и Болгария, и русские солдаты и моряки теперь должны были воевать на Дунае не только с турками, но и со своими славянскими собратьями. Это обстоятельство не смущало морских пехотинцев, которые вступали с болгарами в регулярные перестрелки и стычки. В районе Тульчи-Исакчи артиллерия Балтийской дивизии подвергала обстрелу болгарские позиции не реже 2 раз в день. Несколько раз, правда, болгары пытались устроить братания, но они частично пресекались офицерскими чинами как с одной, так и с другой стороны. В остальном морская пехота действовала сообразно складывающейся обстановке. На те же болгарские позиции устраивались вылазки охотников-разведчиков из числа балтийцев под командой прапорщиков Дементьева и Пашкова. В результате нескольких рейдов было взято 3 «языка», из них 1 офицер.

Кроме того, балтийцы иногда выступали в качестве военной полиции, которой надлежало бороться с дезертирством и революционным брожением в любой его форме. Так, их разведгруппа участвовала в поимке 3 беглых солдат из 3-го Сибирского стрелкового полка, а также 2 артиллеристов. Морякам было поручено пресечь распространение болгарских прокламаций, призывающих русских заканчивать войну и возвращаться домой.

Расчеты морских пехотинцев обслуживали орудия, установленные на баржах, которые совершали рейды по Дунаю, обстреливая неприятеля. Аналогичные действия предприняли болгары и турки. Тогда из моряков была собрана группа разведчиков, которым поручалось переправиться на вражеский берег и вывести из строя артиллерийские баржи. Если не полностью, то очень во многом эта задача была выполнена, правда, ценой серьезных потерь.

Весна и начало лета 1917 г. прошли в повседневной перестрелке, стычках дозоров. В ночь на 16 июля разведывательно-диверсионный отряд в 130 чел. из состава 2-го полка Балтийской дивизии на 4 сторожевых катерах при поддержке 2 бронекатеров произвел рейд для разведки дорог Сулина-Дунавицул де Суе и Сулина-Иванча. Предполагалось, что это будет разведка боем, однако столкновений с противником не произошло.

В связи с готовящейся десантной операцией в Босфор части морской пехоты снимались с других фронтов и перебрасывались на юг. Их л/с доводился до полного комплекта, доставлялось необходимое снаряжение и оружие, проходили практические занятия по десантированию, отрабатывались варианты боевых действий на суше, но высадка все откладывалась, а последующие революционные события в России свели ее проведение на нет.

ГВАРДЕЙСКИЙ ЭКИПАЖ

Очерк истории

В феврале 1917 г. матросы Гвардейского экипажа под звуки «Марсельезы» прошествовали из Царского Села в Петроград. Их командир великий князь Кирилл Владимирович, с известным впоследствии красным бантом, во главе своих гвардейцев прибыл в Таврический дворец, чтобы принять присягу Государственной думе. Эти события, по существу, подвели черту одной полковой истории, начавшейся еще в XVII в. И пусть, подобно другим чинам императорской гвардии, моряки выполняли свой долг, как они его осознавали, и во времена Гражданской войны, находясь по обе стороны баррикад, а некоторые и позже, в эмиграции, — участие в революционных событиях в российской столице в феврале-марте 1917 г. стало своеобразной эпитафией их прошлому.

История, а вернее предыстория Гвардейского экипажа, в отличие от большинства элитных полков, складывалась не только на полях сражений, но и под размеренные взмахи весел и стук топоров на корабельных верфях. У ее истоков стояли «потешные», составившие окружение юного царя Петра (1682–1725) и сопровождавшие его в военных и «корабельных» забавах, к которым будущий император проявлял интерес с детства. Еще в период правления царя Федора Алексеевича (1676–1682), находясь в подмосковном селе Преображенском, малолетний отрок был обладателем своего рода потешного лагеря, состоявшего из деревянных шатра и избы, огороженных рогатками. В его распоряжении находились пушки, стрелявшие деревянными ядрами, обтянутыми кожей. Вместе со своими «робятами» из числа спальников и стольников и карлами он разыгрывает целые сражения, для которых специально выписываются из Оружейной палаты игрушечные сабли и пищали. За исключением масштабов, эти военные забавы пока не выходили за рамки того, чем любили заниматься отпрыски знатных русских фамилий.