Морские узлы жизни

Разбушевавшаяся стихия совершенно не считалась с тем, что Ваханову плохо – его тошнило и рвало (на флотском языке – травить). На качелях затошнило, можно остановить их, а здесь – некуда бежать. Так кружилась голова, что работать не мог. Им овладело отчаяние, и мрачные мысли тотчас заполнили голову: «Зря я пошел на флот, – думал он, – плохой я моряк, если укачиваюсь. Брошу учебу и уеду домой, ведь говорили старые моряки, что к качке привыкнуть нельзя, или останусь «лягушатником». Этим презрительным словом «морские волки» называли моряков, посвятившим жизнь работе на реке. Даже на такой, как Дунай – европейской «Амазонке». Испытание продолжалось, бушевал настоящий шторм, как потом сообщили – восемь баллов. Нос баржи задирало вверх, потом бросало в водяную яму, обнажая корму, с бешено крутящимся на воздухе винтом и обнажалась рулевая система. Она натружено скрипела и издавала жалобный стон, когда проваливалась вниз. В один из таких моментов в обнаженный винт ударила боковая волна и обломила перо руля. Правильно говорит пословица: «Кто в море не бывал, тот горя не видал». Плав средство неуправляемо и делай с ним что хочешь, но они уже подошли к Днепро-Бугскому лиману, откуда рукой подать до Николаева. Кое-как дошли и в ноль часов благополучно встали на рейде. Ледяной ветер, как свора псов продолжал яростно рычать, но не трепещут моряки после пережитого в море. На другой день выгрузились и заменили руль. Город Николаев с рейда смотрелся истинно морским портом – на переднем крае, на стапелях красовался огромный остов строившегося океанского лайнера, окрашенного свинцовым суриком ярко-оранжевого цвета.

Как только прекратилась качка, исчезла без следа морская болезнь. Жизнь опять в алмазном сиянии. Виктору было стыдно за свои мысли, за свою минутную слабость, это же предательство многолетней мечте.

Снова на рейде. Завтра сниматься с якоря, а гости с Дуная еще не видели города. К вечеру втроем решили сделать визит на берег. Возглавил команду матрос баржи Миша, который посещал Николаев неоднократно. По лиману катились крутые волны, и шлюпка исчезала в них. Курсанты на веслах, Миша держал румпель (рулевое управление). Ветер пробирал до костей. Пришвартовались в порту к буксиру «Гузла» и в город на такси. С рейда он выглядит лучше, а внутри город как город, обыкновенный. Может быть, всю привлекательность и новизну выдувал холодный норд-ост. Атмосфера и складывающиеся обстоятельства часто бываю определяющим. К примеру – зимняя рыбалка на которую пригласили друзья. Если прекрасная солнечная погода, да еще и клев – родился новый раб этой страсти. А если пронзительный ветер или пурга, заметающая все лунки, руки мерзнут, снасти рвутся и рыба молчит, можно с уверенностью больше не приглашать друга.

Не повезло в воскресный день в морском портовом городе «лягушатникам» с Дуная: и на танцы не попали и с билетами в кино пролетели. В конец окоченелые, вернулись за шлюпкой на три часа раньше – в порт не пускают. «Быть бы ненастью, да дождь помешал», как говорят в народе.

Снова пришли в Рени. На этот раз времени было достаточно, чтобы познакомиться с городком. Выглядит чище Килии. Танцев, кроме «Дома моряка», нигде нет. Вечером пойдут с Мишей, а сейчас в кино. У кинотеатра встретил однокурсника Колю Полтареску и рядом девчонка. Вите она очень понравилась, даже позавидовал. После кино на танцах снова увидел Колю:

– А где твоя девчонка?

– Да это не моя, просто разговаривал, но она сюда ходит, – ответил он.

«Обязательно встречу ее и познакомлюсь», – подумал влюбленный. На танцах ему стало не интересно – никто не нравился. Утром они уже шли в Измаил, откуда пойдут в Херсон. Получил четыре письма из дома и от Маруси. Письмо написано совершенно безграмотно! Вся охота пропала отвечать. Теперь Виктор с нетерпением ждал, когда они снова придут в Рени, хотел встретить ту загадочную смуглую девчонку. Он решил в каждом порту заиметь по девушке. Практически это почерк всех моряков. Не от того, что они погрязли в пороках – жизнь морская диктует условия. Месяцами не видят своих жен и семью, а то и годами, поэтому находят утешение в других гаванях. Государство не препятствовало, но заботилось о приверженности только своей стране, запрещая с вязь с иностранками угрозой закрытия заграничной визы.

На этот раз рейс прошел спокойно, в Херсоне в город не ходили – не было времени. Грузились на Венгрию. Идут в Рени, но там курсантов спишут на берег, Венгрия не для всех желающих. Это нисколько не огорчало «дон жуана», у которого голова была забита мыслями о встрече с незнакомкой. Пришли в субботу и вечером втроем с матросами Колей и Мишей двинулись в «Дом моряка». В танцевальном зале много молодежи, но ее не было.

– Смотрите, вон две девчонки танцуют, одна в черном свитере, неплохая, – обратил внимание друзей Витя, – девушка всем понравилась.

– Пойдем, разнимем, – предложил Николай. Они направились к ним, но девушки убежали. Видит собака молоко, да в кувшине глубоко. Их бегство распалило ребят.

– Нужно поговорить с ними, – потянул за рукав Коля.