Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне

Хотя прошло пять месяцев с тех пор, как немцы получили базы во Франции, подводные лодки все еще не получали какой-либо реальной поддержки от люфтваффе. В мирное время не возникало никаких проблем в вопросах взаимодействия между подводными лодками и самолетами в Балтийском море, но, как только началась война, самолеты стали недоступными для подводного флота. В течение лета и осени 1940 года командование подводников никогда не имело в своем распоряжении более четырех самолетов.

Ближе всего к такому взаимодействию удалось подойти путем установления личных контактов с командованием «Авиагруппы-40», благодаря чему удалось получать для дальней разведки один «Фокке-Вульф-200» в день – один-единственный самолет для обеспечения действий всех подводных лодок! «Не знаю, что эти люди из люфтваффе делают со своими самолетами, – говорил Дёниц, – но у них вечно то «технические неисправности», то «отсутствие самолетов». Я называю их орлами без крыльев. Любая другая служба имеет свою собственную авиаразведку, кроме подводных лодок».

Еще раз Дёниц представил главнокомандующему ВМФ детальные рекомендации по вопросу о практическом взаимодействии между воздухом и морем. Гросс-адмирал Редер полностью поддержал его идеи и уполномочил Дёница представить свои соображения лично генералу Йодлю, начальнику оперативного управления главного командования. Когда 2 января 1941 года состоялась эта встреча, ни один из них не мог предвидеть многочисленных, часто драматических и трагических ситуаций, по поводу которых им предстоит встретиться в будущем.

Генерал внимательно выслушал, как адмирал настаивал на том, чтобы по крайней мере двенадцать самолетов дальнего радиуса действия пребывали в воздухе в любой момент. После этого 7 января случилось нечто неожиданное. Приказом фюрера «Авиагруппа-40» была полностью передана под оперативное подчинение командованию подводников для разведывательных целей. «Фокке-Вульф-200» был единственным немецким четырехмоторным самолетом, способным тогда достигать двадцатого меридиана западной долготы.

Через десять дней самолеты начали разведывательные операции, и вскоре поступили первые сообщения об обнаружении конвоев, но результата это не принесло: самолеты возвращались в сумерках и снова улетали на рассвете, но вторично не могли обнаружить тот же конвой.

Но вскоре Геринг, который находился в отпуске в момент, когда «Авиагруппа-40» была передана ВМФ, возвратился после поездки на охоту. Как и предполагалось, он не был в восторге от переподчинения его самолетов флоту. Однако приказ фюрера четырехнедельной давности сохранял свою силу. Рейхсмаршал немедленно пригласил адмирала подводников на беседу в Понтуаз, что под Парижем, где под парами на запасном пути рядом с тоннелем стоял его личный поезд. Дёниц принял приглашение, хотя и предвидел, что «толстяк» будет настаивать на возвращении его самолетов.

Дёниц приехал в Понтуаз 7 февраля 1941 года, сопровождаемый капитаном 1-го ранга Годтом и его адъютантом. Претенциозность поезда Геринга не подействовала на Дёница, и он сделался осторожнее обычного. Как и ожидалось, рейхсмаршал захотел получить обратно свои самолеты.

– Все, что летает, принадлежит мне! – воскликнул он, добавив с помощью экстравагантного жеста, что не потерпит, чтобы самолеты подчинялись кому бы то ни было помимо него.

Адмирал, полагаясь на весомость приказа фюрера, встал на официальную позицию. Геринг поначалу попытался умаслить Дёница, затем попробовал его убедить. Но чем громче тот кричал и чем больше пыжился, тем спокойнее вел себя адмирал. Он твердо отстаивал ту точку зрения, что передача самолетов имеет чрезвычайно существенное значение, не ссылаясь при этом на директиву фюрера, о которой Геринг был и без того прекрасно осведомлен. Бесплодная беседа закончилась угрозой со стороны Геринга:

– Я настойчиво советую вам согласиться, – сказал тот, – иначе вам придется пожалеть о своем отказе.

Расстались они крайне холодно, адмирал сухо отклонил приглашение пообедать.

На другой день после переговоров судьба зло подшутила над Герингом. «U-37» засекла гибралтарский конвой, пристроилась к нему и, в соответствии с инструкциями, навела самолеты «Авиагруппы-40». И план сработал – в обратном порядке. 9 февраля пять самолетов «Фокке-Вульф-200» один за другим атаковали конвой. 11 февраля «U-37» потопила несколько судов и навела на конвой тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», который прорвался через датские проливы и теперь совершал рейды на торговых путях в Атлантическом океане. Крейсер всю ночь шел на скорости 32 узла, 12 февраля догнал конвой и устроил разгром. Это был первый случай в истории, когда авиация, надводные корабли и подводные лодки взаимодействовали против транспортов.