Морские волки. История викингов

Однако все это не означало, что между Византией и Киевом утвердился мир. Из договора 907 года русы извлекли один важный урок: если повторять вторжения через каждые несколько лет, то можно последовательно добиваться более выгодных условий. Преемник Хельги, Ингвар, более известный под славянским именем Игорь, совершил два похода на Константинополь – в 941 и 944 годах.

В обоих случаях русы понесли огромные потери – в основном из-за секретного супероружия византийцев, которое вошло в историю под названием «греческий огонь». Это была горючая жидкость на основе нефти, воспламенявшаяся контактным путем. Изобрели греческий огонь в VII веке – и с тех пор способ его изготовления оставался государственной тайной[147]. Описывали его только образно: так, в военном трактате императора Льва Мудрого утверждается, что этот огонь возгорался «со страшным грохотом и густым дымом». Сыновья Рагнара Кожаные Штаны уже сталкивались с разновидностью этого оружия в походе на мусульманскую Испанию, но византийский вариант был не в пример эффективнее. Византийцы метали греческий огонь в глиняных горшках, поджигая вражеские суда, и устанавливали на носу собственных кораблей огнеметы, извергавшие жидкое пламя. Погасить его водой было невозможно; спастись с горящего корабля, спрыгнув за борт, тоже получалось не у всех: греческий огонь растекался по поверхности воды, образуя пленку, которая продолжала гореть.

Византийцы расходовали это средство экономно[148], но знали, как нанести с его помощью сокрушительный удар. Во время нашествия Ингвара императорские корабли были оснащены бронзовыми сифонами-огнеметами, которые располагались ниже ватерлинии, и поджигали суда противника из-под воды. Для очевидца это выглядело так, словно пожар охватил само море: «При виде пламени русы прыгали за борт, – писал он, – предпочитая смерть от воды. Одни потонули под тяжестью своих кирас и шлемов; другим так и не удалось уйти от огня».

Около века русы терпели одно поражение за другим, прежде чем, наконец, поняли, что не смогут взять Константинополь ни силой, ни хитростью. Несмотря на беспокойство, которое причиняли горожанам все эти нашествия, упрямая настойчивость русов производила сильное впечатление. Поэтому их охотно принимали как наемников, а в 988 году император Василий II создал специальное подразделение, которое впоследствии стало самым знаменитым – и самым выгодным для викингов – местом службы на Востоке.

Василий боялся потерять трон, а потому отчаянно нуждался в хороших бойцах. Несмотря на свою безупречную родословную – происхождение от Константина Великого, – тридцатилетний император столкнулся с другим претендентом на престол: самый талантливый полководец империи, Варда Фока, поднял против него восстание. Впоследствии Василий прославился как свирепый и могущественный воитель[149], но в 988 году он являлся новичком на троне и вынужден был иметь дело с ненадежной армией и скептически настроенным двором.

Мятежный полководец прошел маршем через Малую Азию, не встречая сопротивления и разоряя на своем пути все города, что хранили верность императору. Дойдя до Босфора – узкого пролива, отделяющего Азию от Европы, – он короновался, возложив себе на голову такой же венец, как у Василия, и надел пурпурные туфли, носить которые дозволялось только императорам. Почуяв, куда дует ветер, многие поспешили к Варде с поздравлениями и изъявлениями поддержки. Согласно одному хронисту, армия повстанцев к этому моменту увеличилась вдвое.

Василий до сих пор участвовал лишь в одной военной кампании, но и то потерпел поражение, угодив в засаду. В Константинополе при нем оставалась лишь небольшая гвардия, а рассчитывать на верность армии он не мог. Ситуация была непростая, но император не пал духом. Когда мятежная армия подступила к Босфору, послы Василия были уже на пути в Киев. Внук Ингвара, Владимир, ответил на просьбу о помощи дерзким предложением. Пообещав отправить в Византию шесть тысяч викингов из Скандинавии, взамен он попросил руки царевны Анны, сестры Василия.

Надо полагать, послы вернулись в Константинополь в полной уверенности, что провалили свою миссию. За всю историю империи ни одну царевну из правящей династии не выдавали замуж за варвара. Сама идея вызвала громкое возмущение при дворе: ведь Владимир был не просто варваром, а еще и язычником до мозга костей. Он убил родного брата, насильно взял в жены его невесту и узурпировал власть. К 988 году у Владимира было уже семь жен и около восьмисот наложниц. Одним словом, отдать ему в жены целомудренную христианскую царевну было невозможно – даже в такой критической ситуации.

Но император – к ужасу придворных и своей бедной сестры[150] – твердо вознамерился получить обещанных наемников. Он согласился на сделку, но добавил свое условие: Владимиру предстояло принять христианство и отказаться от некоторых своих возмутительных привычек. Обе стороны свое слово сдержали: Владимир крестился, недовольную невесту отправили на север, а шесть тысяч викингов прибыли в Константинополь.