Морские волки. История викингов

Василий зря времени не терял. Под покровом ночи он преодолел узкую полоску воды, за которой стояла лагерем армия мятежников, и с первым лучами солнца повел своих наемников в атаку. У повстанцев не было ни единого шанса. Сонные и полураздетые, они высыпали из своих палаток и тут же столкнулись с ордой северных варваров, вопящих и размахивающих огромными боевыми топорами. Добивая последних мятежников, викинги уже шли по колено в крови. А тех немногих, кто уцелел в этой бойне, постигла еще более страшная участь: императорские корабли дали залп греческим огнем и заживо сожгли всех беглецов, которым удалось добраться до берега.

Эта победа не только помогла Василию закрепиться на троне, но и окончательно убедила его в том, что сестрой он пожертвовал не зря. Другой на его месте сказал бы наемникам спасибо, расплатился и отпустил бы их на все четыре стороны, но у Василия были на них дальнейшие планы. За годы борьбы с повстанцами он пришел к выводу, что византийскую армию необходимо преобразовать, и викингам предстояло стать ядром новых вооруженных сил империи.

Скандинавы были верны не людям, а золоту, но Василий платил регулярно и щедро. Они присягнули на верность трону и с тех пор стали называться варягами – то есть «верными обету»[151]. В мирное время они выполняли функцию императорской стражи, а в военное – штурмовых отрядов[152]. Они были главной ударной силой империи, наследниками преторианской гвардии Древнего Рима. Они сражались за Византию во многих битвах – от Сирии до Сицилии.

Для честолюбивого скандинава не было вернее пути к богатству, чем служба в варяжской страже. Договор с императором гарантировал регулярную оплату и возможность грабить чужие города, не тратя сил на самостоятельную подготовку и планирование[153]. Императорские военные кампании не только давали больше шансов уцелеть, чем традиционные набеги, но и были чрезвычайно прибыльными. В одном византийском источнике утверждается, что после смерти императора варягам разрешалось посетить государственную сокровищницу и взять столько золота, сколько они смогут унести на себе за один раз.

За следующие несколько столетий некоторые из самых знаменитых викингов Скандинавии успели послужить в варяжской страже. Норвежские конунги и русские князья, ирландские ярлы и исландские берсерки – все добивались престижа и богатства этим путем.

Многие варяги, которые позже сменили род занятий, вспоминали службу в Византии как одно из главных достижений своей жизни. Участие в успешных кампаниях приносило не только почет и уважение мужчин, но и внимание женщин. Болли, сын Болли, герой «Саги о людях из Лососьей долины», вернулся из Греции так называемым новым Адонисом: где бы он и его спутники ни остановились на ночлег, «женщины оставляли все свои дела и только смотрели на Болли и на его великолепие, и на его сотоварищей».

Свидетельства службы викингов в Византии встречаются по всему югу Европы. В Афинах на боку мраморного льва, который охраняет вход в Пирей, городскую гавань, сохранилась руническая надпись; в соборе Святой Софии по меньшей мере двое скучающих стражников вырезали руны на парапете балкона второго этажа. Счета за службу тоже иногда записывали рунами.

В Скандинавии сохранилось немало камней с надписью Vard daudr i Grikkium – «умер среди греков». Некоторые не возвращались просто потому, что им пришелся по вкусу более теплый климат. В одном только Константинополе поселилось столько «варваров с топорами», что им потребовался собственный квартал, а служба в варяжской страже нередко становилась наследственной. Византийская царевна Анна Комнина, которая жила через сто с лишним лет после Василия Болгаробойцы, писала: «Что же до варягов, носящих мечи на плечах, они рассматривают свою верность императорам и службу по их охране как наследственный долг, как жребий, переходящий от отца к сыну; поэтому они сохраняют верность императору, и не будут даже слушать о предательстве».

Но со временем варяжская стража начала меняться. После 1066 года начался активный приток англосаксов, бежавших из-под ига норманнского завоевания. Одновременно численность рекрутов из Скандинавии стала падать и к началу XIV века практически сошла на нет[154].

Перемены коснулись не только национального состава стражи, но и характера самих русов. Те не просто порвали со своим кочевым и разбойным прошлым, а перешли к оседлой жизни за стенами укрепленных городов. Да, они все еще считали себя викингами (или, по крайней мере, потомками скандинавов), но уже превращались во что-то совершенно новое. Русы становились русскими.

Глава 17. Влияние Византии

Если повадится волк к овцам, то выносит все стадо, пока не убьют его.

«Повесть временных лет»