Морские волки. История викингов

Действительно ли Ольга была такой хладнокровной и расчетливой, как следует из этой легенды, или нет – неизвестно, однако правительница из нее вышла отменная. Она не только сохранила трон для своего сына, но и укрепила власть и авторитет Киевского княжества. Вести о том, что с новой княгиней Киева шутки плохи, разлетелись быстро, но Ольга, к ее чести, не стала покорять соседей огнем и мечом. Ей хватило прозорливости понять, что зависимые племена копят смертельную ненависть к Киеву из-за того, что им приходится платить ежегодную дань. Золото для выплат местные князья обычно брали из личных сокровищниц, из-за чего не могли по достоинству вознаграждать собственных дружинников и постепенно теряли их лояльность. Все это означало, что данники только и ждут удобного момента, чтобы взбунтоваться и вырваться из-под власти Киева.

Чтобы превратить потенциальных врагов в надежных союзников, Ольга отменила ненавистную дань, заменив ее полюдьем – податями, которые взимались с каждого домохозяйства[155]. Правителям зависимых земель, освобожденным от финансового бремени, было дозволено самостоятельно решать все административные и судебные вопросы местного значения. Киевская власть перестала держаться на принуждении. Из мятежных подданных Ольга, в сущности, сделала полноправных членов правительства. Кроме того, при ней было построено множество торговых центров и появились первые каменные здания в Киеве, Новгороде и Пскове. Созданная княгиней система работала безупречно и заложила прочную основу для процветания Киевской Руси.

Вплоть до совершеннолетия сына Ольга с успехом уклонялась от других брачных предложений и неуклонно укрепляла власть Киева. Но оставалась одна проблема, которую никак не удавалось решить посредством политической интеграции: зависимые племена по-прежнему отделяли себя от киевлян. У них был общий правитель, но не было общей идеи, на основе которой отдельные города могли бы объединиться в целостное государство.

В попытке исправить эту ситуацию Ольга предприняла самый смелый шаг за всю свою жизнь, полную отважных поступков. В 957 году она отправилась в Константинополь – якобы для укрепления торговых связей, но в действительности для того, чтобы официально принять христианство. Церемония состоялась в золотой церкви Святой Софии, а крестным отцом стал сам император Константин VII[156]. Желая выказать уважение к его супруге Елене, Ольга выбрала христианское имя в ее честь.

Обращение княгини в христианство помогло скрепить союз между Киевской Русью и Византией и, возможно, выжать из Константинополя дополнительные торговые привилегии, но если Ольга и надеялась, что народ последует ее примеру, то быстро поняла, что этому не бывать. В Киеве имелась маленькая христианская община, но подавляющее большинство населения оставалось языческим: подданные Ольги поклонялись скандинавским и славянским богам. Среди знати было много приверженцев Тора, и если бы Ольга потребовала от них принять новую веру, то лишь подорвала бы стабильность, над укреплением которой трудилась с самого начала своего княжения[157].

Тем не менее она делала все, чтобы христианство постепенно распространялось среди ее подданных. Из Константинополя она привезла с собой Библии, священников, иконы и церковные облачения. Более того, княгиня распорядилась построить церкви в нескольких городах и открыто посещала их, но все ее усилия были напрасны. Аристократы, в особенности новоприбывшие из Скандинавии, оставались рьяными противниками новой религии, как и все родные самой Ольги. Ее сын, Святослав, отказался от христианства наотрез, заявив, что кроткие добродетели терпения, прощения и милосердия – признаки слабости, за которую его собственные люди подняли бы его на смех.

Итак, утвердить христианство в поколении своего сына Ольге не удалось, но она посеяла семена, которые взошли поколением позже. Святослав, сознательно отвергнув курс на поддержание мира с Византией, предпринял последний в истории русов крупный военный поход на Константинополь. Он повел свое войско по суше (еще один признак того, что обычаи викингов уходили в прошлое!), оставив мать управлять Киевом и воспитывать троих его собственных сыновей – Ярополка, Олега и Владимира.

С обеими этими задачами она справилась превосходно, хотя плоды ее воспитания дали о себе знать не сразу. В последнем известном нам эпизоде ее биографии Ольга вновь предстала успешной военачальницей: в 969 году она отразила разбойное нападение на Киев. Несколько месяцев спустя она умерла, прожив жизнь, достойную не столько христианской святой, сколько скандинавской валькирии – божественной девы, даровавшей отвагу в сражениях[158].