Морские волки. Навстречу шторму

Некоторые дельфины казались какими-то непонятно толстобокими. Присмотревшись, Яся заметила, что на них словно сидели какие-то маленькие существа. Это были приблизительно двухмесячные дельфинята, которые плавали, держась за боковой плавник матери. У некоторых самок было по паре малышей, которые держались с каждой стороны. Дельфины не отплывали от парня и девочки, желая, наверное, лучше их рассмотреть. Наконец, Марко решил избавиться от назойливых соседей. Он предложил Ясе громко хлопнуть в ладоши, чтобы это напоминало выстрел из ружья. Когда один дельфин почти прикоснулся к ней, девочка сделала, как советовал Марко. И хоть звук вышел мало похожим на выстрел, он, очевидно, все-таки напугал зверей. Они немного отплыли, а потом и вовсе оставили людей и начали охотиться на рыбу. Пловцы снова остались в одиночестве.

Солнце поднималось все выше и начало припекать. Парень и девочка стали чувствовать, как лучи нагревают их ничем не прикрытые головы. Приходилось все чаще погружать голову в воду, чтобы легче переносить жару. Определив по солнцу стороны света, Марко предложил медленно плыть на север. Они плыли, потом отдыхали, потом вновь продолжали плыть. Оба знали, что их оставили где-то очень далеко в море. И одним им до берега не добраться – единственным спасением может быть какой-нибудь пароход, который заметит их. Однажды им показалось, что они видят в отдалении дым, но вскоре этот дым исчез. Они так и не знали, правда ли это шел какой-то пароход, или просто туман или облачко поднимались над морем.

Сначала они оживленно разговаривали, но вскоре разговор почти прервался. Каждый чувствовал усталость, а главное – жажду. Невероятно хотелось пить. Это была необычайная мука – видеть вокруг себя только воду и не иметь возможности утолить жажду. Яся не удержалась и попробовала глотнуть морской воды, но почувствовала, что ей стало еще хуже. Прошло некоторое время, и Марко услышал, как девочка тяжело вздохнула. Побеждая сонливость, желание забыться, лежать неподвижно, парень все же повернулся к ней, чтобы подбодрить свою маленькую спутницу. Он, улыбаясь, напомнил ей, как она удачно в последнюю минуту бросила Анчу едкое замечание, и попросил ее рассказать, что это был за яд. Не открывая глаз, она тихим голосом, иногда переходящим в шепот, рассказала, что, перед тем как неожиданно погиб черный поросенок, несла в дом воду. Из любопытства она заглянула в окно и увидела, как Анч смешивает с табаком какой-то порошок, а потом набивает сигареты. Эти сигареты он положил в портсигар отдельно от остальных. Позднее она заметила, как бумажку от этих его порошков нюхал поросенок. Когда поросенок неожиданно сдох, она догадалась, что в этой бумажке был яд. Потом, оставшись в доме только с Людой, она вышла на минутку в каморку, увидела там портсигар и заменила в нем отравленные сигареты. Позже она подслушала разговор Анча с Ковальчуком, из которого узнала, что шпион собирался убить профессора Ананьева, и догадалась, кому предназначались те сигареты.

Яся замолчала, и снова стало тихо. Они долго лежали неподвижно, каждый думая о своем. Но вот оба резко подняли головы. Откуда-то донесся звук, который сразу же влил в них свежие силы. Где-то рядом бурчал мотор. «Что это?» Оба стали озираться во все стороны, но ничего не видели. Мотор гудел за пределами видимости, вне их узенького горизонта.

– Самолет или моторная лодка? – спросил Марко и сам же себе ответил: – Самолет.

Он догадался об этом по металлическому звону, как может звенеть лишь самолет в воздухе. Он пролетал где-то близко. Неужели же летчик не заметит их? Оба подняли головы так высоко над водой, словно их только что сбросили в море и они не ощущали никакой усталости. Гудение самолета усиливалось, он приближался к ним: им хотелось кричать изо всех сил, но в этом не было смысла. Они ничем не могли подать знак, у них не было ни единого способа обратить на себя внимание. Через минуту они заметили самолет вдали. Он шел не так чтобы высоко – они не могли себе представить, как можно их не заметить. Казалось, он закружит над ними и спустится или даст знать, что заметил, и полетит вызывать сюда пароход. Однако самолет больше не приближался, наоборот, начал отдаляться и быстро скрылся из вида.

Сложно представить себе, что чувствовали пловцы. Надежда на спасение, которая вызвала такой бурный прилив энергии, испарилась так же быстро, как появилась. Разочарование было таким большим и болезненным, что они даже не обменялись ни единым словом и снова, закрыв глаза, откинули головы на воду. Шум самолета замирал, и, только напрягая слух, Марко мог его уловить. Но вот по воде до него докатилось нечто похожее на выстрелы из пулемета, и одновременно с этим совсем затих самолет.

Солнце уходило за полдень. Сверху пекло, в воде судорогой сводило ноги, от жажды распухали языки, а от усталости мутилось сознание. Над морем царила тишина, даже птицы не пролетали над ними. Только какое-то белое пушистое облачко смилостивилось над ними и на несколько минут прикрыло их от палящего солнца.