Морские волки. Навстречу шторму

Из воды торчали лишь палубные надстройки, капитанский мостик, радиорубка, труба и мачты. По нижней палубе можно было пройти, но при этом пришлось бы замочить ноги почти до колен. По внешним признакам Петимко мог лишь определить, что это иностранный пароход. У них было очень мало времени, поэтому осматривать помещения они не могли. Штурман только хотел зажечь бортовые огни на капитанском мостике, чтобы избежать неожиданной аварии, которая бы могла произойти ночью, если бы тут проходил какой-то пароход. По этим огням с «Разведчика рыбы» могли также следить за этим «плавучим рифом» и, если он утром не уйдет под воду, еще и воспользоваться им. Петимко прошел с Марком по шлюпдеку, поднялся на капитанский мостик и заглянул в штурманскую рубку. На столе лежала английская карта с проложенным на Лузаны курсом. Над курсовой линией, начерченной мягким карандашом, стояла надпись: «2 20. 7/VIII».

– Два часа двадцать минут седьмого августа, – сказал штурман. – Значит, авария случилась сегодня ночью.

Ни судового, ни вахтового журналов не было. Очевидно, их забрали вахтенный или капитан, когда отплывали на шлюпке. В целом же вид штурманской рубки свидетельствовал о том, что покидали ее в большой спешке. Не задерживаясь, Петимко вылез из рубки и начал зажигать бортовые огни. Оба были с исправными керосиновыми лампами, но в них почему-то лопнули стекла. Зажигая фонари, Петимко вспомнил, что в окне штурманской рубки тоже почему-то высажено стекло.

Закончив с фонарями, оба вернулись обратно на клипербот.

Солнце уже скрылось за горизонтом, небо на западе алело. Неподалеку виднелся «Разведчик рыбы». Посмотрев на самолет, штурман поставил ногу в клипербот и еще раз обвел прощальным взглядом утопающий корабль. Его внимание привлекли несколько железных бочек, поставленных стоймя под стеной надстройки, которая была скорее всего кубриком. Вид бочек заинтересовал штурмана, и он попросил Марка подплыть туда. Он прочитал надпись на бочке, заволновался, быстро обшарил ее и нашел с другой стороны краник, который довольно легко открылся. Из краника полилась жидкость. Он поднес руку к носу, понюхал и крякнул с таким удовольствием, с каким старый пьяница после долговременного вынужденного режима трезвости находит водку.

– Чем пахнет? – спросил Марко.

Штурман поднес ладонь к его носу. Парень понюхал, прищурился и сказал:

– Бензин! Хороший бензин!

Юнга не раз выполнял обязанности моториста на «Колумбе» и разбирался в горючем. Он знал всякие виды топлива, начиная от наихудшего – лигроина – и заканчивая авиационным бензином, который иногда где-то находил Левко. Он сразу же понял, насколько ценна их находка.

– Как же нам его взять? – спросил Марко.

– Вот я и сам думаю, но этой бочки нам вдвоем вообще не осилить, да если бы и осилили, клипербот ее не поднимет. Нужно спустить шлюпку, но вдвоем мы тоже не сможем это сделать, у тебя же рука болит. Если бы был ветер, мы бы подтащили сюда нашего «Разведчика»… но ветра нет. Может, ночью подует…

– Знаете что? – предложил юнга. – Поезжайте сами клиперботом до самолета, заберите оттуда нашего командира, а я буду ждать вас здесь. Втроем спустим шлюпку, перекатим каким-нибудь способом туда наш бензин и доставим его к самолету.

– Да ну, оставить тебя! А если этому «S» приспичит пойти ко дну?

– Это будет не так быстро, а вот пока мы будет дожидаться ветра, то он действительно может с нами распрощаться.

– Так давай, я останусь, а ты плыви за Барилем?

– У меня болит рука, я не смогу долго плыть, – ответил юнга.

Петимко почему то не очень хотелось оставлять парня одного на этом не слишком надежном пароходе, но, взвесив обстоятельства, он согласился. Марко полез обратно на шлюпдек, а шкипер на клиперботе отошел от парохода.

Парень наблюдал, как удаляется лодочка, пока она, наконец, не исчезла. На самолете засветились бортовые огни. Очевидно, Бариль включил маленький аккумулятор. Парень сел возле шлюпки, смотрел на черную воду моря, в которой начали отражаться первые звезды, и терпеливо ждал возвращения клипербота. Так он просидел довольно долго, а затем вдруг насторожился: где-то совсем близко послышалось то ли рычание, то ли мяуканье. Оно становилось все громче. И, словно в ответ, в темноте, на затопленном пароходе зарычал какой-то зверь. Вскоре к нему присоединился другой.

XXII. Странный пароход

Бариль нетерпеливо ждал штурмана и юнгу. Он следил за ними в бинокль, видел, как огибали пароход, ругался, когда заметил, что подплыли слишком близко к нему.

– Отчаянный народ, – сказал он Ясе. – У нас в бригаде про таких говорили: «Мир не удивит, а убиться может».

– А может, они там кого-то нашли? – высказала предположение девочка.

– Я – против! Где же мы разместимся? – Пилот провел рукой по самолету.

Размещаться и правда было негде.