Морские волки. Навстречу шторму

А «Разведчик рыбы» задержался вот по каким причинам: поднявшись в воздух, Бариль повел машину на восток и, держась на высоте пятисот метров, отошел от «Буревестника» на такое расстояние, откуда корабль в бинокль казался черной точкой. С корабля маленький самолет был совсем незаметен.

Пилот начал чертить в этом радиусе круг, держа за центр черную точку – «Буревестник». Перед глазами летчиков разворачивалась пустынная морская панорама. Почти замкнули круг, ничего не обнаружив. Тогда Бариль набрал семьсот метров. Он мог бы набрать и тысячу, увеличив свой круг обзора до ста десяти километров по радиусу, но практического значения это не имело, потому что на значительном расстоянии «Колумб» все равно бы не увидели. Бросьте иголку на расстоянии ста шагов от себя и попробуйте увидеть ее. Хотя вы видите на несколько километров вокруг, но иголку ваш взгляд пропустит, даже если вы встанете на цыпочки. Семьсот метров увеличили общий кругозор, но на практике они значили столько же, сколько и вставание на цыпочки в случае с иглой. Но какой-то корабль, больший, чем шхуна, в противоположной стороне от «Буревестника» привлек внимание Петимко. Несомненно, это шел пароход. Штурмана удивляло, почему он идет именно здесь. Зная, что в этом районе морские пути не проходят, Петимко заинтересовался курсом этого парохода. Он толкнул рукой пилота, а потом прокричал в переговорную трубку:

– Обрати внимание на тот пароход. – И показал рукой направление.

Хотя командиром самолета был Бариль, но в полете он старательно и без пререканий выполнял указания штурмана относительно направления. Указать, куда вести самолет, было исключительно в компетенции штурмана. Как вести – это было дело пилота.

«Разведчик рыбы» пошел в указанном Петимко направлении на высоте трехсот метров. Ни пилот, ни штурман не видели на корме парохода флага и не смогли определить его национальность. Зато Петимко с помощью бинокля удалось прочитать название парохода: «Кайман». Одновременно он проследил курс парохода и убедился, что тот не идет ни из какого-то порта и ни в какой порт, а просто пересекает море наугад. Самолет промчался над пароходом, пролетел еще с милю и повернул назад, теперь разыскивая уже эсминец. Приближался конец первого часа полета.

– Как пароход называется? – прокричал в переговорную трубку Бариль.

– «Кайман», – ответил ему штурман. Пилот не разобрал и еще дважды спрашивал с тем же результатом. В конце концов, выключив мотор и, планируя, под свист пропеллера и похлопывания газа, все-таки разобрал. Тогда включил мотор, поднялся высоко вверх, снова выключил и окликнул Петимко:

– Помнишь, что Марко рассказывал? Это же пароход со шпионом!

«Разведчик рыбы» летел к эсминцу. Петимко несколько минут раздумывал. Вспоминал, как юнга рассказывал о шпионе с перевязанным глазом и о «Каймане». Этот пароход снова появился в их море. Поведение «Каймана» было подозрительным. «Не там ли сейчас пираты?» По мнению штурмана, пароход шел очень-очень медленным ходом, можно было допустить, что он кого-то ждал. Если «Колумб» еще существует, то должен находиться где-то поблизости.

Штурман пересказал свои предположения пилоту по переговорной трубке. Бариль только кивнул головой и ответил:

– Искать будем. Давай курс!

Как раньше они кружили вокруг «Буревестника», так сейчас повели себя с «Кайманом». На пароходе их, скорее всего, еще не видели, но Петимко не сводил с него глаз. Их ожидания оправдались – они почти в упор налетели на шхуну с поломанной мачтой, которая шла под мотором. Это был «Колумб». И убедились в этом не только потому, что прочитали на борту название, но и потому, что узнали Марка. Парень стоял возле руля и смотрел на них, хотя ни разу не шевельнулся. Возле него стоял человек и, вероятно, что-то приказывал, потому что юнга сразу опустил голову. Еще летчики рассмотрели двух человек рядом с мотором. Из них только один следил за самолетом. Остерегаясь выстрелов из револьвера, Бариль не опускался ниже полутораста метров и ограничился только одним полетом над шхуной. Нужно было спешить к кораблю. Это необходимо было сделать как можно быстрее, потому что штурман, проверив курс шхуны, мог сказать абсолютно точно: «Колумб» идет к «Кайману». Расстояние же от шхуны до парохода в пять раз короче, чем расстояние от «Буревестника», и оно сократится еще, пока самолет найдет эсминец и сообщит о своих наблюдениях.

Все это время на корабле все больше волновались за судьбу самолета. Прошло полтора часа. На командном мостике оставались абсолютно спокойными только командир, комиссар и вахтенный начальник. Но и они в последние минуты молчали. Полтора часа – это уже не нравилось ни командиру, ни комиссару.

Прошел час тридцать пять минут. Самолета на горизонте никто не видел. Командир смотрел в бинокль и тихо позвал вахтенного штурмана.

– Запишите в журнале, – сказал он, – кто первый заметит самолет, я отмечу это завтра в приказе.

В эту минуту с палубы прозвучал хриплый, надтреснутый голос деда Махтея:

– Вот он летит!

– Где, где? – спросило несколько голосов. Все припали к биноклям.