Морское кладбище

– Джонни! – Старик обнял его. – Тебе привет от Ханса и большое спасибо за помощь. Он испугался чуток за судьбу книги, но все равно тебе заплатит.

Джонни промолчал.

– Жаль, меня не было на суде, – сказал Рана, – понимаешь, папаша отдал концы. Нет, никакого стресса, он много лет хворал. Вся штука в том, что он вернулся в Пенджаб. На старости лет. – Он тихонько хохотнул. – И когда умер, мне пришлось поехать туда, кое-что уладить. Как раз в то самое время. Но не вешай нос, Джонни, потому что суд этот – сущий скандал. Защитников тебе назначили отнюдь не таких, как Оу-Джей Симпсону[111]. А теперь слушай сюда.

– Ты меня обманул, – сказал Джонни, сурово глядя на Х.К. – Дал мне документ семидесятого года и затеял все это, чтобы меня прищучить.

– Нет, – сказал Х.К. – Совсем наоборот.

– Case in point![112] – сказал Ян И. Рана. – Ведь фактически, пусть даже адвокату третьей инстанции об этом неизвестно, человек, информирующий о неблагополучных обстоятельствах внутри секретных служб, вправе получить юридическую защиту, Верховный суд здесь вполне однозначен. Особенно если информация касается событий пятидесятилетней давности и ныне безопасности страны никоим образом не угрожает. А осквернение захоронения? Это вообще чепуха.

Джонни покачал головой.

– Это конец. Я приму наказание и начну все сначала.

– Отлично, – сказал Х.К., – тут мы одного мнения. Рана?

Адвокат достал из портфеля планшет, положил на стол.

– Поскольку выходить в Сеть здесь не разрешается, – сказал Рана, – я прихватил с собой файлик, который тебе надо увидеть.

Он сунул флешку в гнездо, набрал код и открыл.

Съемка велась в зеленой палатке из тех, какие использовались в Афганистане. Перед камерой сидел Сверре Фалк, в рабочей форме песочного цвета, со смертным медальоном на шее.

Джонни услышал голос.

– Сверре Фалк? Ян И. Рана, вы слышите меня?

– Громко и отчетливо.

– Хорошо. Данный разговор не связан ни с какими действиями, имеющими правовую силу. Это предварительная беседа, учитывающая возможность выступить со свидетельскими показаниями, которые позднее могут подкрепить позицию моего клиента. Понимаете?

– Понимаю.

– Где вы находились шестого сентября две тысячи четырнадцатого года?

– В Эрбиле, столице курдской автономии в Ираке.

– С тех пор прошло больше года, почему вы говорите так уверенно?

– Я всегда слежу за датами. И в Курдистан я тогда приехал впервые, вот почему я совершенно уверен, кроме того, я могу подтвердить это авиабилетами и операциями по карте.

– Что вы там делали?

– Мне предстояло передать некую сумму курдскому фронтовому отряду, через связного, с которым я должен был встретиться в Эрбиле. Сумма была довольно крупная. Двадцать тысяч долларов, насколько я помню. Половина upfront[113], половина по выполнении задания.

– Погодите, не все сразу. Кто был вашим связным?

– Его зовут Мираз Барзани, но он больше известен под именем Майк, или NorwegianSNIPER. Мы с ним знакомы по снайперскому отряду. Я связался с ним через фальшивый аккаунт «Инстаграма».

– О какого рода задании шла речь?

– Не знаю. Я привез запечатанный конверт, который должен был отдать Майку, но речь определенно шла о поддержке курдов против ДАИШ.

– От кого вы перед отъездом получили деньги и конверт?

– Его имя Мартенс Магнус, но обычно все зовут его М.М.

– И почему этот М.М. дал вам такое поручение?

– Потому что М.М. – друг семьи, то есть друг моего отца.

– И вы готовы повторить все это под присягой, если понадобится?

– Готов. – В глазах Сверре Фалка мелькнула легкая неуверенность. – Вполне готов.

Рана остановил файл, повернулся к Джонни.

– Сверре Фалк готов свидетельствовать против своего отца. Мы выстроим дело. Но чтобы нам продвинуться дальше, ты должен рассказать, какое задание выполнял тогда в Курдистане.

Джонни закрыл лицо руками, откинулся назад.