Морской узел

Проснувшись, Лои решил, что сон еще продолжается. Мало того, что его кровать обрела крышу, она ходила ходуном, норовя сбросить его на пол, хотя он судорожно вцепился в край кровати. Он был явно не дома, а в какой-то каморке, стены которой грозили обрушиться на него.

Вместо привычной тишины до слуха Лои доносилось тарахтенье мотора. А к кровати вела лесенка.

Только увидев спавшего на рундуке моториста Магнуса, Лои сообразил, в чем дело. Он был на промысле.

Лои кубарем скатился с койки и натянул сапоги. Какая качка, наверное, судно попало в шторм.

Он улыбнулся, страшно довольный.

— Что мало спал? — спросил Паульми, когда Лои вошел в рулевую рубку. — Часиков десять, не больше.

— Ну да? А сколько сейчас времени?

— Скоро час.

— Час ночи?

— Конечно.

Смотровое окно в рубке находилось так высоко, что Лои пришлось встать на цыпочки, чтобы выглянуть наружу. Там было светло как днем, и погода, вопреки его ожиданиям, оказалась хорошей — обидно все-таки плавать на таком большом судне по спокойному морю.

— Смотри, полуночное солнце. — Паульми показал на пламенеющее у горизонта небо.

— А где мы сейчас? Где земля?

— Мы уже вышли к рыболовной банке. А земля примерно в той стороне, по левому борту.

— Сельди еще нет?

— Пока нет. Ты бы сходил чего-нибудь поел. Тебя не укачало?

— Ни капельки. А где у нас Гримсей?

— Гримсей вон в том направлении, — ответил стоявший за штурвалом матрос Гюнни.

— Правда? А я считал, что он почти напротив фьорда. — Лои указал вперед. — Когда я пошел спать, он был там.

Гюнни засмеялся:

— На море не бывает «напротив» или «поперек». У нас тут говорят «по носу» или «по корме», «по левому борту» или «по правому». Судно-то, между прочим, поворачивается, а земля остается на месте. Гримсей сейчас лежит к востоку от нас.

— Иди в кубрик, поешь, — сказал Паульми, открывая дверь рубки.

— И разбуди там Купца, — добавил Гюнни. — Сейчас пробьет его склянка.

— Купца? Кто это?

— Рудольф. Имей в виду, его нужно как следует растолкать, иначе он не проснется!

В кубрике дулись в карты моторист Йоун и матрос Конни. Все остальные спали. Там находилось семь коек: четыре верхних и три нижних. Посредине кубрика стоял стол, который суживался к носу «Слейпнира». У самых дверей был небольшой умывальник с зеркалом. Возле задней переборки стояла плита, а у стены по правому борту располагались шкафы и еще одна раковина. Под одним из шкафов висели на крючках питьевые кружки, каждая из которых была помечена номером — от одного до одиннадцати. По обе стороны стола шли скамьи.

— Никак наш соня пожаловал? — сказал Йоун при виде Лои. — Смотри, как бы у тебя от сна вши не завелись!

Йоун чуть не до самых глаз зарос рыжей окладистой бородой. Если бы не зубы, сверкавшие в улыбке, могло показаться, будто у него вообще нет лица. Грудь Йоуна сливалась с шеей: поначалу трудно было провести границу между бородой и поросшей волосами грудной клеткой. Буйная растительность не обошла даже его уши: из каждого уха, наподобие ежика для мытья посуды, торчали пучки волос.

— Ну что, дружок, выспался? — спросил Конни.

— Ага.

— И тебя не укачало?

— Нет… Мне велели передать Купцу, что сейчас разобьется его склянка.

— Не разобьется, а пробьет, — поправил Конни и, дотянувшись до Рудольфовой койки, принялся расталкивать его.

— Просыпайся… Тебе заступать на вахту.

— А нам еще не пора заметывать невод? — спросил Лои.

Йоун засмеялся, почесал бороду:

— Сперва нужно найти сельдь. Наш кэп никогда не заметывает просто так.

— Кэп? Это кто, Паульми?

— Да. Ты разве не знаешь, что капитанов часто называют кэпами? — сказал Конни.

— Нет, а почему?

— Наверное, от слова «кепи», то бишь шляпа.

— Какой же Паульми шляпа! — возмутился Лои.

— Я бы на твоем месте думал сейчас о другом, милок, — донеслось из Йоуновой бороды. — Если нам завтра не попадется сельдь, тебя ждет килевание.

— Килевание? Что это такое?

— Свяжем тебя по рукам-по ногам и сбросим с левого борта. А потом протащим под килем и вытянем с правого. Вот что такое килевание.

При желании это можно было счесть за шутку. И все-таки кто его разберет, этого волосатого, шутит он или говорит всерьез? Не удивительно, что Лои вздохнул с облегчением, когда Йоун поднялся и вышел из кубрика.

— Как, по-твоему, — спросил Конни, садясь напротив Лои, — попадется нам сегодня сельдь или нет?

— Обязательно попадется, — тотчас отозвался Лои.

— Хотелось бы верить… Кстати, ты не принимай близко к сердцу, если ребята тебя поддразнивают, на прихват берут. Они это не по злобе, а так, потехи ради.

— Я знаю, — пробормотал Лои с набитым хлебом ртом.

— Ты себе сразу уясни, чтоб потом не обижаться: когда люди в море, для них очень важно повеселиться самим и позабавить других. У нас ведь тут нет кино, куда можно сбегать, если захотелось развлечься.

Лои улыбнулся.

— И к соседу в гости тут тоже не сходишь. Наш дом сейчас здесь, а потому мы должны жить душа в душу, как один человек. Иногда это трудно… А шутка, она всегда поднимает настроение.

Лои раньше не был знаком с Конни, слышал только, что он холостой и живет в доме своей сестры. Конни ему сразу понравился.