Морской узел

— Ну вот мы, кажется, и прибыли, — сказал Конни, когда вырубили ход.

С палубы донесся топот ног.

— Готовьсь! — крикнул в люк кубрика Гюнни. — И вытащите из койки Купца!

Лои мигом вскочил и бросился на палубу: наконец-то!..

Через несколько минут вся команда собралась наверху. Вспомогательную шлюпку перевели из-за кормы к борту, и впрыгнувший в нее Конни принял линь, второй конец которого был закреплен за кнехт на баке судна. Теперь важно было ничего не упустить. Вот сняли с вьюшки стяжной трос, пропустили конец через блок лебедки и бросили в шлюпку, где Конни продел его через стяжные кольца, а потом закрепил на буе. Лои хотелось запомнить все до мельчайших подробностей: вдруг понадобится срочно кого-нибудь заменить? Не мешает знать, как действовать в ту или иную минуту.

Когда все было готово, «Слейпнир» малым ходом двинулся по направлению к видневшимся впереди судам.

Тут-то и начался собственно поиск. Лои прошел в рулевую рубку и встал у дверей, чтобы выскочить на палубу, когда наступит время замета. Паульми стоял у пульта управления и, попеременно глядя то на эхолот, то в окно, перекладывал руль с борта на борт. Он сосредоточенно молчал.

Час тянулся за часом, а сельди все не попадалось. Время от времени то одно, то другое судно сообщало о замете, но хорошего улова никто не брал.

— Куда же подевалась вся сельдь? — вздохнул Лои и устало опустился на крышку люка машинного отделения.

— Да там она, в глубине, — ответил Лейфи Сутулый, указывая вниз. — Может, еще поднимется поплескаться у поверхности, уж больно она любит полночное солнышко…

— Да нет, я серьезно… Скоро будем заметывать?

— Не раньше, чем отыщем сельдь, — отвечал Лейфи. — Вот тогда мы скажем, как сказала та старушка, обнаружив у себя в миске селедку: «Откуда ни возьмись — рыбка».

Все утро и весь следующий день прошли без перемен: судно по-прежнему прочесывало море. Матросы на вахте сменялись, но Паульми не покидал своего поста в рубке.

После обеда Мюнди полез на крышу — выискивать скопления сельди. Он был на «Слейпнире» самым бывалым рыбаком — когда-то сам ходил капитаном промыслового судна и до сих пор славился на всю флотилию прекрасным зрением. Мюнди исполнял и обязанности судового метеоролога. Циклоны на юге страны и антициклоны в Гренландии были его стихией. Пропустив по радио хоть один прогноз погоды, Мюнди не находил себе места: циклоны и антициклоны застывали у него в голове там, где они были в последний раз, и не могли сдвинуться до следующей сводки погоды, когда все более или менее улаживалось.

Перелом наступил после ужина. Лои сидел в кубрике, глядя, как матросы играют в карты. Ожидание сельди настолько затянулось, что все уже почти перестали рассчитывать на удачную путину.

И вдруг судно резко прибавило ход.

— Ага! — вскричал кок. — Попалась, голубушка!

В ту же секунду с палубы послышался топот ног и команда:

— Приготовиться!

Все повскакали на ноги. Спавших растолкали, и они принялись торопливо натягивать высокие рыбацкие сапоги — бахилы, — грудой сваленные под столом. Экипаж в одну секунду высыпал на палубу, и каждый занял свое место.

— Заметывай! — приказал Паульми, высовывая голову в окно рулевой рубки.

Конни с Рудольфом спустились в шлюпку и выбросили буй.

Но сколько Лои ни озирался по сторонам, он нигде не видел сельди, на которую они заметывали невод.

— А сельди-то и нет, — сказал он коку, стоявшему рядом с ним на палубе.

Кок возбужденно показал вперед:

— Вон куда надо смотреть!

— Там не сельдь, а одни птицы!

— Она, милок, под птицами…

— Пошел! — закричал Паульми.

Машина была пущена на полный ход, и тут же из шлюпки начал выбегать невод: мелькнув в воздухе, поплавки один за другим падали в воду. Судно легло на правый борт и, описывая окружность, пошло в направлении конечного буя. Над серединой круга парили крачки.

— Нужно поскорее кошельковать, тогда выяснится, попалось нам что-нибудь или нет, — сказал кок, стискивая от волнения кулаки.

На баке уже подхватили буй, и в следующую секунду заработала лебедка, стягивая низ невода. Рыбаки действовали словно в исступлении, и самое лучшее было не путаться у них под ногами, когда они носились взад-вперед по судну. Дружелюбие на их лицах уступило место решимости: сейчас матросы казались суровыми и неприступными. Они были заняты серьезным делом.

— Тащите приманку! — проревел Паульми, точно хотел разбудить кого-то в машинном отделении.

Обычно спокойный, он сейчас метался по рубке как оглашенный: то кидался к штурвалу и неистово крутил его, то выскакивал на крылья мостика, по очереди отдавая приказания матросам в шлюпке и тем, кто стоял на баке «Слейпнира». Видимо, так и полагалось вести себя хорошему капитану промыслового судна.

Прибежал Лейфи с приманкой — это была покрашенная в белый цвет деревянная рыба. Он бросил ее в воду между судном и шлюпкой. К хвосту рыбы был привязан кусок троса. Когда трос кончился, Лейфи принялся торопливо вытаскивать приманку, потом опять бросил ее, и так несколько раз.

— Зачем это? — спросил Лои.