Морской узел и счастливый билет

– Здравствуйте, – начал Александр Владимирович, задрав голову, – тут такое дело. На месте преступления нашли трамвайный билет. Мы бы хотели узнать, с какого маршрута билет, и когда передан кондуктору.

– Совершенно несложно, – провозгласил Прохор Петрович, – вы присядьте, я в книге посмотрю, когда эта серия передана и номер маршрута трамвая.

Кассир быстро перелистал несколько объемистых книг, поводил по ним толстым пальцем. Наконец, написал на листе:

– Трамвай, маршрут «Б», кондуктор Егоров Борис Иванович.

– Он сейчас на маршруте?

– К вашему счастью, заступает через полчаса…– Прохор поднял трубку, и позвонил, – Егорова Бориса ко мне. Ну всё, ждите, – заметил он полицейскому, – Правда, чай-кофе предложить не могу

– Посижу, почитаю, – заметил Минаков, – наше дело- служивое.

И точно, через пятнадцать минут к ним пришёл кондуктор. В форме, с брезентовой сумой на плече, очень основательного и серьёзного вида. Просто гроза московских зайцев.

– Вызывали? – спросил Егоров.

– Нам бы комнату, где мы могли бы переговорить, – попросил полицейский.

Старший кассир проводил полицейского в комнату поменьше, подальше от чужих глаз.

– Добрый день, – говорил Минаков уже в маленькой загородке бе окон, но со светом электролампы, – Вот, посмотрите, билет. Продан вами на маршруте «Б» Пожайлуста, вспомните этот день.

– Ну, эти билеты я стал продавать от Трубной площади до Петровки. Это точно. Время уже вечернее было, около семи по полудни.

– Вы многих пассажиров помните? – с надеждой спросил Александр Владимирович, – были ли в салоне офицеры, или там, трубочисты?

– Трубочистам не положено, пассажиров испачкать могут. А в трамвае китаец ехал.

– Может татарин? Или из Туркестана человек?– говорил полицейский, записывая показания в блокнот.

– Я в долго Харбине работал. Не ошибусь теперь, это китаец был. А вот ему этот билет продал или нет, утверждать не могу. Много обывателей проходит, сами знаете.

– Ну и за это спасибо.

Он вышел из депо, рядом была неплохая на вид чайная. Сразу у полицейского засосало под ложечкой, есть хотелось невыносимо. Минаков зашёл на огонёк, так, заморить червячка. Огромный самовар, приятно пахнущие пышки и даже сахар здесь имелся. Можно было неплохо поесть, притом в таком необычном обществе, служащих московского трамвая. Но дело началось с холодца, а закончилось ватрушками творожными. Дойти до трамвайной останвки стало и тяжелее и веселее. Так Минаков после чая поехал на Петровку, на таком любимом им вагоне.

Военные на Ильинке. Морской офицер в отпуске

– Вот видите, Андрей Сергеевич! – радостно говорил Стабров, – Дела идут. Сейчас ещё на Ильинку съездим. Там военные отмечают отпускные свидетельства и командировочные у офицеров прибывших в Москву. Наш моряк при форме, в Первопрестольной живёт больше месяца, значит, отмечается там, больше негде.

– Да военных много в Москве. В одном Лефортово сколько. Юнкерское училище.

– Не служили вы, Девяткин, по военной части. Моска не Санкт- Петербург или Севастополь с Владивостоком. Здесь военные моряки редко бывают. С морями у нас завал! К нашему счастью, – добавил он с улыбкой. Так что найдём мы нашего Артура. И, он ведь должен и докладывать о своём месте жительства…

Девяткин только восторженно смотрел на начальника. Вот ведь, какой человек! И в полиции без году неделя, а уж пару дел раскрыл, да и как всё ведёт! Так судя по рассказам, в поезде целую банду в десять человек один арестовал. Засмотришься, право! И чуть не пропустил извозчика.

Ехали от Мясницкой, к Новой площади, а затем свернули на Никольскую. Торговые ряды были рядом, но по лавкам таскаться времени не было, служба. Стабров решительно открыл дверь, и кивнул дежурному. Это был дюжий фельдфебель с очень строгим выражением лица и бебутом, кривым кинжалом на поясе..

– Служивый, нам бы к дежурному офицеру, – и Стабров предъявил свои документы.

В ответ не было выказано ни малейшего почтения, только едкая усмешка в глазах. Однако, фельдфебель поднял трубку телефонного аппарата и позвонил:

– Ваше благородие! К вам полицейское начальство! Сам Полицейский чиновник округа пожаловал, Стабров Сергей Петрович.

Бывший морской офицер, а теперь чиновник девятого ранга, сносил обиду молча и хладнокровно, как присуще настоящим офицерам флота. Только губы в нитку сделались, да челюсти от злости побелели. Но вот, к ним спустился подпоручик, в отлично пошитом мундире.

– Подпоручик Елисеев Антон Григорьевич. Прошу подняться со мной.

Обстановка в коридоре была скромная, военная. Дубовый паркет, стены покрашены бежевой масляной краской, шкафы, телефон на столе. Вот они уже сидели в скромном кабинете, и Сергей Петрович улыбался, и угощал «Манилой» подпоручика. А всего и дел. что господин Елисеев узнал Стаброва, когда тот сам приезжал на Ильинку, оповестить, что приехал в Москву и встал на учёт, как офицер флота. И был теперь для подпоручика не полицейским ярыжкой, а капитаном- лейтенантом Российского Императорского флота, пусть и в бессрочном отпуску.