Морской узел и счастливый билет

– Что? – крикнул Артур и присел на стул, – Я? – он словно не поверил, – Да вы что! Аглая мертва? – всё равно не сразу понял он.

– Убита. В связи с этим вы и задержаны. Я вас сам отвезу на офицерскую гауптвахту. Вот, смотрите. Ваши запонки найдены в комнатах на Никольской.

– Да, точно, – сказал он, – запонки мои. Так и комнаты я снимал, на своё имя. Так что вполне естественно, что там были мои вещи.

– А связь с Аглаей Павловной не отрицаете?

– Но я не убивал, я не убивал, – говорил он, держась за свою голову, и посмотрел на Сергея Петровича мутными глазами.

– Одевайтесь, да поедем в Москву. Всё станет на свои места.

Светозаров с трудом оделся, и шатаясь, вышел из дома. Подкатила коляска, и задержанного офицера флота усадили в экипаж, а с обеих сторон от него сели полицейские. Стабров просто выдохнул когда всё закончилось, словно тяжкий камень упал с его плеч.

Тот, да не тот

После того , как Светозаров оказался на гарнизонной гауптвахте, последовал доклад Аркадию Францевичу Кошко.

– Ну, что … Молодцы, нашли…– говорил он, смотря в окно своего кабинета, а не на своих подчиненных, – Джунковский будет разочарован, газетчики нас порвут на флаги. Я смотрел и показания. и …Всё правильно. Благодарю, идите.

Девяткин всё дёргал начальника за рукав, но сейчас Стабров предпочитал помалкивать. Сказать решительно было нечего. Как он понимал, Кошко крепко наделся, что Светозаров застрелится у себя на даче, и тут Сергей Петрович типа сплоховал, не помог боевому офицеру избежать позорного ареста.

– Что такое, Андрей Сергеевич? – спросил наконец, когда они спускались вниз по лестнице.

– Да не срастается с билетом. Светозаров всё в коляске разъезжал. Кондуктор говорил, что не было в вагоне морского офицера, а был только китаец. И зачем на Никольской Светозарову раму ножом колупать?

– Со следа сбить. Что, мол не он девушку порешил, – добавил Минаков, – да у него и с головой очень не хорошо.

– И в квартире след на окне обнаружен. Также след краски на лестнице с Никольской, что вполне объяснимо – приставлял лестницу. Так что этот неизвестный любит по окнам лазить, – не унимался Девяткин.

– Мотива нет, – выдавил из себя Минаков, – здесь больной офицер, контуженый в помрачении всех убил женщин. Хоть как то объяснимо. И веревка ведь с одной бухты отрезана.

– Морская веревка. Так на даче у Светозарова верёвку не нашли, – говорил Девяткин, – и зачем душить так?

– Объяснить проще. Мол, сумасшедший, – согласился Стабров, – но, если не он, не Светозаров, зачем было вообще убивать? Давайте присядем, подумаем.

Они сели втроём на лавке, и замолчали минут на десять. Заговорил первым Минаков:

– Убивают из мести, обиды, ревности, по случайности, как свидетеля, корыстный мотив…

– Корыстный? С сокровищами у барышень было не очень. И убийца стремился устранить всех в один день, – говорил Стабров, – все убиты в субботу вечером.

– Логично…Ревность – тогда убийцами могли быть наши гуру, – отметил Минаков.

– Свидетели – так же гуру вполне годятся. Набедокурили, испугались, что методы познания истины откроются, и убили. постаравшись свалить на Светозарова.

– Они все были телефонистками, – вдруг добавил пару слов добавил Девяткин, – могли устранить, что бы не открылась какая-то тайна.

– Ладно, всё равно всё сходится на ашраме «Краса Востока». Завтра нагрянем с обыском. Так что в восемь утра. господа. А вы, Минаков, постарайтесь объехать биржи извозчиков. Нам нужен экипаж номер 45-15 , и кучер, который в пятницу вечером возил морского офицера. Раз с Артуром не всё понятно, вот вам фотография Артура Светозарова. Покажете извозчику- видел ли он нашего морского офицера. И будьте добры, опять съездите в трамвайное депо, покажите фото Артура и ему.

Девяткин, вот такое ещё дело… Как – то китаец Сун Дао из «Зелёной черепахи» на всё это завязан. Везде его след виден, хоть и краями. Ты приставь, братец, к нему трёх, четырёх филёров, что бы глаз с него не спускали. Вот, деньги им на расходы, – и отдал полицейскому надзирателю красненькую.

– Сделаю, Сергей Петрович, – ответил Минаков, записав ориентиры в блокнот, – надо бы и мне прогонные…

Стабров кивнул, и протянул ещё один красный банковский билет.

Юйлань разгуливала теперь дома только в китайской одёжке, говорила, что бы дурацких вопросов не задавали, кто да откуда. Ну улицу, понятно выходила, в европейской одежде. Сегодня дома отчётливо чувствовался запах благовоний, у статуэтки Си -Ван -Му тлели ароматические палочки.

– Всё готово. Садись. Твои любимые щи, – она выговаривала букву «Щ» с некоторым трудом.

– Очень вкусно, – говорил он, поедая содержимое тарелки с удовольствием, – Ань, такое дело… Нашёл на Мясницкой отличный чайный магазин.

– Приказчик, не женщина, надеюсь?

– Нет. Магазин называется «Зелёная черепаха», торговец Сун Дао. Из Гуанчжоу.