Морской узел и счастливый билет

– Так много ли офицеров флота в отпуску в Москве? – спросил, наконец, Стабров.

–Так, – открыв журнал, прочитал офицер, – пятеро. А по имени Артур один. Это капитан второго ранга Артур Георгиевич Светозаров. Да и как и вы, участник Японской войны. Офицер с броненосца «Цесаревич», ранен, попал в плен. Содержался в лагере в Осаке. А вы с ним встречались?

– Нет. Меня как выловили из моря, отправили в лагерь Мёэндзи в Мацуяме. Там и просидел до конца войны.

– Не переживайте вы так. Вас никто ни в чём не упрекнёт, – горячо говорил подпоручик, – вы же с «Страшного» ! Ну, а что повезло в живых остаться, да так сам Бог решил.

Оба помолчали немного, и офицер достал папку с делами, расшнуровал, и положил две фотографии перед Стабровым.

– Одну могу вам отдать. Только сделаете себе копии, мне оригинал с посыльным передайте. Сами понимаете.

– Очень вам обязан. А адрес господина Светозарова?

– Да тут два. Один, это дача на станции Люберцы, и комнаты на Никольской, – и собственноручно карандашом на листе записал два адреса.

– Спасибо, премного обязан, – благодарил Стабров.

Благодарить то он благодарил, но голова заболела, надо было теперь Аркадию Францевичу докладывать. Филёров в Люберцы посылать…

Поездка на дачу

Ранним утром, ещё затемно, несколько мужчин шли к пригородному поезду. Среди них был один, в форме капитан- лейтенанта Российского Императорского флота. Начал накрапывать унылый дождик, но они успели спрятаться под навес перрона.

– Рано совсем, Сергей Петрович.

– Надо до семи успеть, а то вдруг наш подопечный уедет куда. А филёрам его брать нельзя, не по закону. Мне можно.

– Так судя по убийствам, совсем всё плохо у Артура Григорьевича Светозарова, – и Минаков выразительно постукал себя по голове.

– Может быть, – со страхом прислушивался к себе Стабров, вспоминая свои ужасные сны.

Он и сам был ранен и контужен, и представлял, что творится в голове Светозарова, особенно ночью. Стабров дал себе слово что сделает всё правильно, по закону, а там пусть выгоняют. Они успели покурить, купить по газете, и всё с нетерпением смотрели на часы.

Но вот, окутываясь паром, локомотив стал подавать вагоны. Пригородный поезд прибыл на перрон. Ранние пассажиры принялись занимать свои места. Их вагон был первого класса, с мягкими диванами. Команда расселась, сам Стабров с интересом смотрел в окно, когда поезд тронулся. Какое-то время прошло в молчании, пока не разговорился Девяткин.

– А в 1905 году здесь, в Перово, большие бои были. Семёновцы много народу набили. И дружинников, да и всех подряд. И в Люберцах тоже. Жуткое время, прости господи.

– А полиция чего?

– Да куда нам… Кто разбежался, кого убили, кто дома сидел, боялся.

Стабров только нахмурился. Он в то время сидел в плену, потом в госпитале отлёживался. Стук колёс успокаивал, и морской офицер задремал. Но, через пару минут вскочил с места с широко открытыми сумасшедшими глазами, перепугав сопровождающих.

– Ещё две станции, Сергей Петрович, – успокоил его Девяткин.

– Что с вами? – не понял Минаков.

– Всё хорошо, – глухим, не своим голосом ответил начальник.

Стабров уставился в окно, так, что бы его глаза не видели другие полицейские. Чего тут скажешь, если опять всякая чертовщина сниться стала.

Наконец, полицейские сошли с поезда, и пошли договариваться с извозчиками. Вскоре три пролётки поехали к даче господина Светозарова.

Солнце уже поднялось, Сергей Петрович, Девяткин и Минаков ждали возвращения агентов Летучего отряда. Но вот, все вернулись и с филёром.

– Всё в порядке, ваше благородие, – не очень понимая, говорил наблюдатель, увидев офицера флота, – субъект вечером вернулся, заночевал. Дачу не покидал.

– Спасибо. Прикрывайте нас сзади, что бы не ушёл жилец.

Его подчиненные достали револьверы, и рассыпались вдоль забора дачи. Дом был отличный, в два этажа, с мансардой и балконом, на каменном основании.

– Давайте я первым пойду, – вызвался Девяткин, – не в первый раз.

– Нет, Андрей Сергеевич, так не годится. Всё будет хорошо, не волнуйтесь.

Стабров снял плащ, не обращая внимания на капли дождя, поправил фуражку, одёрнул мундир. Кортик висел на поясе идеально. Он твердым шагом подошёл к двери, и громко постучал, потом ещё и ещё раз. Наконец раздался банальный, но долгожданный вопрос:

– Кто это?

– Откройте. Мы за вами, капитан второго ранга Светозаров!

– Ладно, – и дверь отворилась, – Я Артур Григорьевич Светозаров.

– Вынужден вас арестовать, – начал Стабров, глядя на высоченного офицера, – по обвинению в убийстве.

– Меня может арестовать только офицер. Вы знаете.

– Так я и есть. Капитан- лейтенант Стабров, нахожусь в бессрочном отпуску после ранения.

– Тогда прошу, пройдите в дом. Но только вы. Этих господ я не приглашаю, – заявил он, глядя на полицейских.

Полецейские, с револьверами наготове, стояли ожидая приказа, но его не было. Сергей Петрович, не раздумывая, вошёл внутрь. Светозаров показал на диван, приглашая присесть, сам начал быстро передеваться, меняя пижаму на щегольски пошитый мундир.

– В чём меня обвиняют?

– В убийстве вашей знакомой, Аглаи Павловны Мирской.