Морской волк. Бог его отцов

— Конечно, вам не повезло, особенно если вас ждут какие-нибудь неотложные дела в ближайшие месяцы. Но раз вы говорите, что ехали в Японию для поправки здоровья, то могу вас заверить, что нигде вы не поправитесь так, как на борту «Призрака».

Ее глаза возмущенно сверкнули, и на этот раз я должен был опустить свои и почувствовал, что мое лицо пылает. Я говорил как трус, но что мне оставалось?

— Мистер ван Вейден имеет основание так говорить, — расхохотался Вольф Ларсен.

Я кивнул головой, а она, овладев собой, ждала дальнейших объяснений.

— Ему и сейчас особенно нечем похвастать, — продолжал Вольф Ларсен. — Но он удивительно поправился. Посмотрели бы вы, каким он попал к нам на борт. Более жалкий образчик человеческой породы трудно было себе представить. Не правда ли, Керфут?

При таком прямом обращении Керфут смешался и, уронив на пол нож, утвердительно промычал.

— Он закалил себя чисткой картофеля и мытьем посуды. Не так ли, Керфут?

Охотник опять промычал.

— Смотрите на него. Правда, его нельзя назвать атлетом, но все-таки у него появились мускулы, которых не было, когда он попал на борт. И он сам стоит на ногах. А раньше он этого не мог без посторонней помощи.

Охотники начали пересмеиваться, но она взглянула на меня с сочувствием, которое с лихвой вознаградило меня за издевательства Вольфа Ларсена. Я так давно не встречал сочувствия, что оно тронуло меня и сразу сделало добровольным рабом этой женщины. Но я был зол на Вольфа Ларсена. Своими насмешками он оскорблял мое человеческое достоинство.

— Возможно, я научился стоять на ногах, — возразил я, — но еще не умею попирать людей ногами.

Он нагло взглянул на меня.

— Значит, ваше воспитание еще далеко не закончено, — сухо сказал он и повернулся к нашей пассажирке.

— Мы на «Призраке» очень гостеприимны. Мистер ван Вейден уже убедился в этом. Мы делаем все, что возможно, чтобы наши гости чувствовали себя как дома. Не так ли, мистер ван Вейден?

— Вплоть до чистки картофеля и мытья посуды, — ответил я, — не говоря уже о хватании за горло в знак дружеского расположения.

— Прошу вас не составить себе по этим словам ложного представления о нас, — с притворным беспокойством перебил Вольф Ларсен. — Заметьте, мисс Брюстер, что он носит за поясом кинжал, — вещь, гм, довольно необычная для корабельного штурмана! Личность почтенная, мистер ван Вейден иногда — как бы это сказать? — бывает склонен к ссорам, и тогда необходимы крутые меры. В спокойные минуты он очень рассудителен, и так как в настоящую минуту он вполне спокоен, то не станет отрицать, что лишь вчера грозился убить меня.

Я задыхался и свирепо смотрел на капитана. Он указал на меня.

— Вот, посмотрите-ка на него! Даже в вашем присутствии он едва владеет собой. Мне придется вооружиться, прежде чем я решусь выйти с ним на палубу.

Он печально покачал головой, бормоча: «Плохо, плохо дело!» — в то время как охотники ржали от удовольствия.

Грубые, хриплые голоса этих людей наполняли всю каюту. Это была какая-то дикость. Глядя на эту женщину, такую чужую здесь, я впервые понял, насколько сам слился с окружающей средой. Я знал этих людей и их умственный кругозор. Я сам был одним из них, жил промысловой жизнью, питался грубой пищей, и даже мысли мои редко выходили из рамок этой жизни. Мне не казались странными их грубые платья, суровые лица, дикий смех, качающиеся стены каюты с качающимися лампами.

Намазывая маслом хлеб, я случайно взглянул на свои руки. Кожа с суставов слезла и была воспалена, пальцы распухли, и ногти были с черной каймой. Я знал, что у меня борода росла густой щетиной, рукав разорван, у ворота моей синей рубашки не хватает пуговицы. Упомянутый Вольфом Ларсеном кинжал торчал из ножен у моего пояса. Мне все это казалось вполне естественным, но, взглянув вокруг глазами этой женщины, я понял, каким диким должно было все это представляться ей.

Она услышала насмешку в последних словах Вольфа Ларсена и снова бросила на меня сочувственный взгляд. Кроме сочувствия, я прочел в ее взгляде и тревогу.

— Быть может, меня возьмет какой-нибудь встречный пароход? — промолвила она.

— Тут не будет никаких встречных судов, кроме других охотничьих шхун, — ответил Вольф Ларсен.

— У меня нет одежды, нет ничего, — возражала она. — По-видимому, вы забываете, сэр, что я не мужчина и что я не привыкла к той скитальческой жизни, которую ведете вы и ваши люди.

— Чем скорее вы привыкнете к ней, тем лучше для вас, — ответил Вольф Ларсен. — Я дам вам материю, иголки и нитки, — добавил он, — и надеюсь, что для вас не будет таким уж тяжелым трудом сшить себе одно или два платья.

Она надула губы, давая понять, что шить не умеет. Мне было ясно, что она напугана и сбита с толку, хотя и старается это скрыть.

— Я надеюсь, что вы, подобно мистеру ван Вейдену, привыкнете сами обслуживать себя. Кстати, чем вы зарабатываете свой хлеб?

Она уставилась на него с нескрываемым изумлением.