Морской волк (СИ)

— Да, напирают турки, придется нам с ними еще не раз воевать, — произнес Россо Малипьеро с печалью в голосе, будто именно ему и придется все время отражать натиск неверных. — Иди по этой улице до конца и там ставь свою палатку. Хочешь слева, хочешь справа, но обязательно вровень с соседней, иначе будешь переустанавливать. Герцог любит, чтобы всё было ровно. Завтра получишь сюрко и плащи в красно-синию полосу и с бургундскими крестами для себя и своих воинов. Носить их обязательно. Это тоже требование герцога. Он должен знать, под чьим командованием вы служите. Утром ваших лошадей отведут на пастбище и вас на довольствие поставят, а сегодня опоздали, мы всё уже поделили и съели, — закончил он извиняющимся тоном, хотя, как догадываюсь, Россо Малипьеро — не рыцарь.

Палатку мы поставили слева, на несколько метров дальше от Женевского озера, от которого тянуло сыростью и холодом. До темноты мои солдаты натаскали веток, сделав «подушку» под днище палатки, и соломы — недобитый стог был возле лагеря, наверное, специально привезли, — набив ею холщовые мешки, на которых будем спать. Лошадей спутали и отпустили дощипывать молодую траву, порядком вытоптанную вокруг лагеря. На пальцах выкинули, в какой очередности будут караулить ночью. Они — опытные солдаты, делают все быстро, сноровисто и без моих приказов.

Поужинали уже в темноте, когда наши соседи легли спать. Правда, не все. На соседней улице несколько пьяных голосов орали песню на итальянском языке. Ели мы молча. Обговаривать пока нечего. Первые впечатления поверхностны. После еды все, кроме караульного, отправились на боковую. Спали одетыми, только разулись. К ночи воздух стал еще прохладнее и насыщеннее влагой. Казалось, что и холодное шерстяное одеяло отсырело. Я лежал и под сопение и тихий храп починенных думал о том, что влип в историю из-за жадности. Купил бы маленькую сеньорию возле Бордо, занялся бы торговлей вином с англичанами, женился бы на красивой купеческой дочке — и горя бы не знал. А с другой стороны, люди все еще ходили бы на четвереньках, если бы их желания не превышали их возможности.

26

С девятого июня мы осаждаем городок Муртен. Он небольшой, может быть, на тысячу или полторы жителей. Защищен рвом с водой и стеной высотой метров семь, сложенной из камня-известняка, надстроенной кирпичной кладкой и усиленной деревянными крытыми галереями с бойницами и машикулями. Шесть круглых башен и пять прямоугольных. Последние на той стороне, что обращена к Муртенскому озеру, причем две на концах сложенных из кирпича крыльев, отходящих от стен к берегу и защищающих порт. У порта есть и гавань, огражденная частоколом из вбитых в дно, дубовых свай. В нее заходят лодки с припасами и пополнением для осажденных, так что измором их трудно будет взять. У нас лодок нет, помешать не можем. Наши саперы обнесли город с трех сторон валом с наклоненным в сторону города палисадом, на котором выстроили орудия. У бургундцев своя градация, в зависимости от веса пушки, а не калибра. Самые большие, весом более десяти тысяч фунтов (более четырех тонн), называют бомбардами. От трехсот фунтов до десяти тысяч — птицеловы. Затем идут «жабы», которые называли так потому, что с утопленными в лафет стволами казались как бы сидящими на корточках. Эти весили от ста фунтов. Затем от тридцати фунтов шли кулеврины (ужи), причем весившие ближе к ста фунтам назывались серпентами (змеями). Я, чтобы не путаться, буду делить их по калибру на бомбарды, пушки и фальконеты. Небольшие орудия изготовлены из бронзы и на колесных лафетах и с рычагом и планкой с дырочками и штырем для изменения угла наклона. Большие бомбарды и пушки в лафетах из выдолбленных колод. Они всё еще из сваренных, железных полос, закрепленных обручами. Угол наклона меняют, подгребая под переднюю часть землю или отгребая. Позади бомбард вбивают сваи, чтобы принимали на себя отдачу. Многие орудия казеннозарядные. К каждому прилагается по две-три каморы. Их набивают порохом и привинчивают или пристыковывают с помощью замка сзади к стволу или вставляют в прорезь в нем, расклинивая. С утра до вечера наша артиллерия ведет обстрел города. Порох и ядра им подвозят каждый день. Служба снабжения у герцога Бургундского работает на удивление хорошо. Ни разу не было задержек ни с провиантом, ни с фуражом. Лошадей мы держим рядом с поставленными ровными рядами палатками. Второй вал защищает уже нас от вражеских войск, ежели придут. Поскольку рядом с городом местность идет на подъем, по приказу герцога вторая защитная линия отодвинута на один-два километра, на вершины холмов. На наиболее опасном направлении, северо-восточном, расположен укрепленный лагерь герцога, а на втором по опасности, восточном, перед широкой равниной, которая называется Вильским полем, сооружены редуты и выставлен отряд из двух тысяч пехотинцев, трехсот латников и пары десятков пушек и фальконетов.