Мортена: Перерождение

— Первое. Я не понимаю, почему они обратились с просьбой именно к нам. Нет, мы, конечно, состояли в достаточно дружественных отношениях, но наш клан далеко не самый близкий к ним и даже не относится к аэрам. Мы — террианцы. Орласы согласны на любые условия. Это же какой простор для манипуляций в будущем⁈

Амори заинтересованно вздёрнул бровь.

— Продолжай, пожалуйста.

У Марука было такое выражение лица, будто он получил шанс переиграть уже заведомо проигрышную шахматную партию. Крайне сосредоточенно, мужчина неосознанно выводил на постели какие-то знаки.

— Могу зафиксировать и попробовать расшифровать, — отозвалась ЯГУ.

— А ты и такое умеешь? — мимолётом удивилась возможностям тайной помощницы. Та в ответ только тяжело вздохнула, оставив комментарии при себе. Я же продолжила излагать собственные мысли дедушке.

— Второе. Количественный вопрос. У Орласов детей полторы тысячи душ, и ещё пять сотен стариков, беременных и кормящих. Даже разместить такую прорву гостей проблемно, тем более прокормить, да ещё и на неопределённый срок. Но я бы забрала всех при соблюдении некоторых условий.

— Поясни.

— Дети, старики, беременные и кормящие — это слабое место клана в случае несчастья. Родители никогда не бросят на произвол своих детей, а мужья беременных жён. Если их забрать, то взрослые сильные орлы смогут покинуть место бедствия в любой момент. Так Орласы могут выйти из этого испытания почти без потерь. Почти, не отменяет разного рода случайности. Дураков везде хватает.

Что же касается нашего вклада, то, скорее всего, придётся договариваться с деревщиками, чтобы они в сжатые сроки сотворили подобие временного безопасного селения для Орласов. Ещё орлов обязательно нужно вовлечь в процесс обеспечения себя пропитанием, возможно, сделать смешанные с ягуарами отряды. Но охотиться они должны за пределами наших земель, чтобы не опустошить их. Нам не нужно, чтобы гости оставили после себя безжизненную пустыню. Ещё нужно привести всех к клятве перед нашим тотемом. Никакого вреда и злых умыслов в отношении ягуаров, кроме права на самозащиту. В политические перспективы я не лезу, там вы сами как-нибудь разберётесь, что ягуары смогут с этого поиметь.

Я выдохнула, завершая свой затянувшийся монолог.

Марук даже приподнялся на подушках, рассматривая меня, как диковинного зверька. Мне стало немного неуютно от такого пристального внимания. Похоже, я своим выступлением полностью развеяла прошлый образ Рогнеды. Нужно было срочно сгладить ситуацию.

— Исходя из этого, я понимаю, что моё видение ситуации ничтожно мало по сравнению с реальным объёмом проблем, которые нас ожидают. Поэтому я пришла к тебе. На твоей стороне опыт, а мои размышления — лишь опыт ребёнка, основанный на краткой выжимке информации из зала памяти.

— Ты даже не представляешь, как сейчас похожа на свою бабушку, — Амори улыбался, глядя на меня. Голос его потеплел при воспоминаниях о супруге. — Она так же безрассудно бросалась спасать всех слабых, утверждая, что сила нам дана для защиты, а не для нападения.

Теперь пришла моя очередь удивляться. Неужели в обществе, где выживает сильнейший, могли рождаться гуманисты и пацифисты? Сомнительно, но, видимо, бабушка Рогнеды была именно такой. А Марук между тем продолжал. Голос его был тихим, но уверенным.

— Орласы обратились к нам, потому что однажды подобная ситуация уже случалась. Было это очень давно. Мы не отказали в помощи тогда, не откажем и сейчас. Земля всегда рада детям неба и воды, если те пришли с добрыми намерениями. Что же касается принимаемых мер, ты права. Опыт играет на моей стороне. Поэтому для начала, мы отправим с Ора говорящих с камнем. Возможно, им удастся усыпить горы без риска для Орласов. Если же нет, то будем принимать гостей.

Я обдумывала, сказанное амори. Он снял камень страха и ответственности, который давил мне на плечи всю дорогу сюда. Всё-таки решение прийти к дедушке Рогнеды было верным. Он действительно оказался Мирным, как назвал его Сурам. Опытный правитель, не лишённый милосердия. Что-то мне подсказывало, что это милосердие скрывает большую внутреннюю силу, стержень, который до сих пор не даёт ему оставить свой клан и уйти к предкам.

Я осторожно протянула свою ладонь к его и сжала через тканевые повязки.

— Спасибо. Я боялась, что ты им откажешь, — честно прошептала, не поднимая на него глаз.

— И разбить сердце моей маленькой айше? — теперь уже Марук гладил мою ладонь в успокаивающем жесте. — Ни за что!

Я понимала, что он лукавил. И он понимал, что я всё понимаю. Но было чертовски приятно это слышать, словно я — маленькая девочка, разбившая коленки и прибежавшая плакаться на руки к дедушке.

— Я рад, что в твоём сердце есть не только милосердие к другим, но и трезвый прагматизм. Твои рассуждения утолили жажду моей иссохшей за долгие циклы жизни души. Тебе пока не хватает опыта, но это временный недостаток. Возьми, — мне в ладонь опустилась каменная пирамидка с величиной граней размером как мой мизинец. Чёрный гладкий камень был удивительно тёплым наощупь. — Отдай это Ора. Это наши условия помощи.