Моруроа, любовь моя

Выбор оказался удачным; прибыв на Таити в начале апреля 1958 года, Рив-Анри уже через несколько дней полностью разобрался в ситуации. Подлинная цель пуванистов, заключил он, отнюдь не ограничивается стремлением отомстить своим политическим противникам. Они задумали поскорее наполнить деньгами казну, чтобы сделать колонию экономически независимой от Франции. Как только это состоится, они сразу же провозгласят Полинезийскую Республику. Стало быть, отказ от уплаты налогов — патриотический долг предпринимателей.

Поскольку Серан и прочие представители РДПТ в Территориальной ассамблее упорствовали в своих изменнических умыслах, их противники прибегли к методам, которые принято называть внепарламентскими. Весьма подходящее к случаю название, так как утром 29 апреля 1958 года оппоненты собрались на демонстрацию перед зданием парламента. Главным их аргументом был мощный бульдозер (в ту пору единственный на острове), и они ничуть не скрывали своего намерения воспользоваться им, чтобы сровнять с землей старую шаткую постройку, если «сепаратисты», как они теперь называли пуванистов, не снимут свое предложение. Для расправы с теми пуванистами, кому при этом удастся уцелеть, они сверх того пригнали грузовик с полным кузовом булыжников. Десять французских жандармов и тридцать морских пехотинцев, которых губернатор в последнюю минуту прислал для поддержания порядка, и не подумали вмешаться — вероятно, потому что атака готовилась с полным соблюдением порядка. Зато полицейские силы Папеэте в составе десяти человек (все — полинезийцы) предусмотрительно блокировали крутую лестницу, ведущую на второй этаж, где шло заседание народных избранников.

Полицейские были готовы к бою, когда группа демонстрантов внезапно ринулась на штурм лестницы. Без особого труда, используя выгодную позицию и закон тяготения, полицейские оттеснили атакующих, навалившись на них сверху. Взбешенные неудачей, главари демонстрантов отвели назад незадачливую штурмовую группу, после чего заявили жандармскому капитану, что прибыли для мирных переговоров с лидерами большинства ассамблеи. Капитан явно счел это прекрасной идеей и уговорил полицейских пропустить делегацию оппонентов. Четверо делегатов были приняты председателем Территориальной ассамблеи Сераном и вежливо заявили:

— Если вы снимете свой законопроект, мы тотчас распорядимся, чтобы народ разошелся. Если же будете упорствовать, пеняйте на себя.

На что Серан сказал, чтобы они вышли вон.

«Народные массы» состояли из нескольких сот демонстрантов, в числе которых было очень мало полинезийцев и вовсе не было китайцев. Тем не менее наличных сил хватило, чтобы обрушить град камней на здание ассамблеи. Зазвенели разбитые стекла. Было также брошено несколько самодельных зажигательных снарядов, однако обошлось без пожара. Пуванаа подошел к окну, но осаждающие заглушили его голос дружными криками, усиленными мощными громкоговорителями. Тогда он принялся швырять обратно камни, залетевшие в зал заседаний. Остальные представители РДПТ последовали его примеру; когда кончились камни, пошли в ход пепельницы и ящики. Жандармы и солдаты по-прежнему стояли как вкопанные. И лишь когда тронулся с места бульдозер, они наконец вмешались и заставили водителя дать задний ход.

Неожиданное, хотя и запоздалое, вмешательство войск принудило главарей демонстрации переменить тактику. Они направили бульдозер в противоположную сторону, к резиденции губернатора, расположенной в парке в центре города. Ворота парка были заперты на висячий замок, но водитель бульдозера шутя высадил их, пользуясь тем, что жандармы и морские пехотинцы не успели перегруппировать свои силы. Как и положено при такого рода маневрах, демонстранты ринулись в прорыв и окружили резиденцию, крича «Да здравствует Франция!» и «Долой налог!». Недавно прибывший на остров губернатор Байи, типичный бюрократ, вышел на веранду, испуганно выслушал требования демонстрантов и пообещал «что-нибудь» предпринять — завтра. Справедливо полагая, что битва наполовину выиграна и настаивать сейчас на большем было бы неразумно, демонстранты отступили. Впрочем, ближе к ночи они передумали, собрались у дома Пуванаа, который солдаты забыли взять под охрану, и перебили все стекла.