Моруроа, любовь моя

Как приверженцы, так и противники Порой видели в нем ведущего представителя устарелой колониальной системы и самого ярого защитника ядерных баз, «обеспечивающих благосостояние территории». Его надежды на реванш после досадного поражения в 1966 году основывались прежде всего на том, что тысячи французских военных, технических специалистов и предпринимателей, командированных или добровольно обосновавшихся в Папеэте после начала ядерных испытаний, несомненно должны были отдать ему свои голоса. Если добавить гарантированную мощную поддержку со стороны администрации (в виде «служебной информации», бесплатного печатания агитационных материалов и устного запугивания избирателей), было похоже, что троице Анжели — Арригьи — Порой обеспечена победа. Однако никто не учел, что в Папеэте появилась новая многочисленная категория избирателей — около 15 тысяч полинезийцев, обитателей жалких трущоб в предместье, переселившихся на Таити в 1964–1968 годах с Туамоту и Тубуаи, с Маркизских и Подветренных островов. Такой капитальный просчет со стороны партийных стратегов может показаться непонятным; скорее всего он объясняется тем, что перепись населения не производилась и никто толком не знал, сколько жителей в городе. Как бы то ни было, новые пролетарии проголосовали за автономистских кандидатов, те победили на выборах с пере-несом в тысячу голосов и заняли все 27 мест в муниципалитете. Вряд ли можно считать случайностью, что комиссар Арригьи навсегда покинул Таити уже через неделю после выборов.

Таким образом, Порой пришлось оставить всякую надежду на возвращение в ряды сенаторов: из 118 выборщиков, которым предстояло голосовать 26 сентября 1971 года, две трети составляли автономисты. Единственным кандидатом, пользовавшимся их доверием, был Пувапаа а Оопа. Правда, ему исполнилось 76 лет и его изнурило долгое заточение. Но после того, как генерал де Голль исчез с политической арены, Пуванаа мало-помалу оправился. А после политического реванша во время инцидента с флагами он вновь даже начал разъезжать с речами по трущобам и сельским местностям. Его несложная программа оставалась прежней: Полинезию полинезийцам. Порой даже не стал выдвигать свою кандидатуру, и единственным соперником Пуванаа был голлист Эмиль Ле Кай. На голосование явилось 111 выборщиков, и им потребовалось меньше пяти минут на то, чтобы опустить бюллетени в урну. Подсчет показал, что Пуванаа получил 74 голоса, Ле Кай — 37. Новый сенатор ограничился следующим кратким заявлением:

«Я по-прежнему требую полной реабилитации для себя. Данные выборы ничего не изменяют в этом смысле. Меня избрал полинезийский народ. Но в 1958 году меня осудило французское правительство. Однако я виню не французские законы — они превосходны, а виню я тех, кто применяет их так, как это было в случае со мной.

Моя политическая карьера началась 50 лет назад, когда я вернулся с первой мировой войны. Уже тогда я обнаружил, что в метрополии гражданские права и свободы стоят гораздо больше, чем во Французской Полинезии. Мое участие в данных выборах, приведшее к избранию меня сенатором, вызвано тем, что наша борьба за свободу Полинезии еще не увенчалась успехом».

37. ЛИБЕРАЛЬНАЯ РЕФОРМА

К этому времени Анри Рэя на посту министра по делам заморских департаментов и территорий уже сменил бывший министр обороны и бывший офицер иностранного легиона Пьер Месмер. На Таити это было воспринято как дурной знак, говорящий о том, что Помпиду намерен взять строптивых автономистов в ежовые рукавицы. Однако Месмер всем на удивление принялся разглагольствовать о том, что необходимо предоставить полинезийцам больше прав и ответственности. Из чего многие сделали вывод, что Рэю пришлось уйти с министерского поста, потому что ему недоставало гибкости и такта.

Увы, очень скоро выяснилось, что задуманная Месмером реформа подразумевала изъятие одной четверти годового бюджета, которым располагала Территориальная ассамблея, и распределение этих средств между четырьмя десятками новых коммун. Депутаты ассамблеи немедленно возразили, заявив, что, во-первых, согласно действующему законодательству, образование новых коммун является их прерогативой, и они намереваются и впредь заниматься этим по мере надобности и возможности; а во-вторых, когда они несколько лет назад собрались образовать семь новых коммун, именно французское правительство своими темными маневрами сорвало это дело.