Морвоказ. Начало тайного пути

– Конечно! Морвоказ – наоборот: за ковром.

А потом мы ели. И я с огромным аппетитом уплетал черный хлеб, толстокожие сладкие помидоры с майонезом и косые ломти колбасы, блестящие и полупрозрачные, как копченый лосось. Вначале я был так возбужден, что ел механически, но потом такая вкуснотища образовалась во рту, что я даже говорить перестал и только наслаждался, отхватывая зубами здоровые куски хлеба, разевал рот пошире и толкал следом за хлебом половинки малиновых помидоров, на которые выдавливал горки густого майонеза…

Норд тоже не щадила себя, и тяжелая пища среди ночи ей доставляла не меньшее удовольствие, чем мне.

– Но что же там – за ковром? – спросила она, когда на столе почти ничего не осталось.

Вопрос был задан вообще. Она скорее себя спрашивала, чем меня, но я тоже думал об этом же и потому сказал:

– Ничего. Я же говорил, что уже поднимал его, искал дверь.

– А ее там и быть не может. Вы давно живете в этом доме, не раз делали ремонт… Неужели не заметили бы?

– Она могла появиться недавно.

– Откуда?

– Я думаю, что это не простая дверь. Наверное, у меня в комнате образовалась аномальная зона. Ты что не слышала, что бывает, когда образуются аномальные зоны? Там все на уши встает.

Норд кивнула. Я не понял, что она этим хотела сказать: соглашалась с тем, что в аномальных зонах все на уши встает, или подтверждала то, что слышала о таких зонах.

– Давно у вас этот ковер? – спросила она.

Я задумался. Сколько я себя помнил, столько и ковер висел на стене.

– Давно. Это старинный ковер. Отец купил его когда-то на базаре в Самарканде. На него даже пыль не садится.

– Как это?

– Отец говорит, что раньше люди тоже знали разные тайны и уж тайну антистатика – точно. Обработали чем-то, вот пыль и отталкивается. Обычное электричество.

– Обычное?

Меня вдруг осенило:

– А что если… Что если меня разыгрывают?

– Кто?

– Кто. Предки. Воспитывают.

И не дав ей возразить, стал развивать мысль:

– Прикинулись, что не видят меня и не слышат… мать частенько говорит: «Он нас не слышит». Вот и мне решили устроить…

– А тетка-Вурдалачка?

– Мать переоделась. Она в юности мечтала в театре играть. Вот и попрактиковалась.

– Нет, – подумав, сказала Норд. – Они бы так не сделали. А если бы у тебя шифер с крыши понесло с перепугу? Онемел бы или заикаться стал? То не слышишь их, а тут бы еще и сказать ничего не мог. Смотрел бы как собака и хвостом вилял.

Но я хотел, чтобы все это было только розыгрышем, и гнул свое:

– Вот пойдем сейчас и прямо спросим. Или концерт какой-нибудь закатим… Я стану из себя припадочного изображать, а ты скажешь: «Довели?»

Норд отмахнулась от моей идеи. И добавила:

– А книгой ты себя во время припадка по голове бить будешь?

Книга!

– Ну и что, что книга? Шифровка-то – для детей. Нет, они это замутили. Точно. Родители называются… Родитель, значит – терпи. Воспитывай.

– Они и воспитывают.

Я подумал, что Норд согласилась с моей теорией. Но ничуть не бывало.

– Только ты не забывай, что они как-то очень уж ловки в этом деле. Не успела я заикнуться про «Книгу синих сказок», а она уже и под рукой у них. Вместе с этим ребусом.

– А если?..

Что «если» – я не знал. Какое тут «если»? Морвоказ и точка!

– Значит, все продолжается, – сказал я без особого энтузиазма. – Тогда нужно что-то делать. В милицию идти…

Уверенность вновь стала меня покидать. Норд не обращала на это внимания, наверное, привыкла к тому, что я падаю духом каждые полчаса. Стыдно вообще-то.

– Да что мы, в самом деле! – воскликнул я, поняв, что веду себя постыдно. – Пойдем, оторвем этот ковер и посмотрим, что за ним? Если нужно: расплетем по ниточке…

– Конечно, без ковра не обойтись, – согласилась Норд. – Только как мы его заберем. Ночью?

– Можно подождать до утра… А лучше прямо сейчас. Еще раз позвонишь и…

– Спрошу еще одну книгу для реферата? Или уж сразу – ковер?

– Тогда полезем через окно.

Она ухмыльнулась и достала из заднего кармана плоский медный ключ:

– Узнаешь? Сцапала у вас с подзеркальника. Этот? Держи.

Я в глубине души надеялся, что как-нибудь да разыграли меня. Но как?.. Норд! Если она с ними заодно, тогда все ясно. У меня даже губы затряслись от обиды. Такого коварства и предательства от нее я не мог перенести.

– Идем, – сказал я чужим голосом.

Она кивнула и спросила:

– Диман, а тебе не кажется, что, когда мы в первый раз смотрели в книгу…

– То видели лишь фигу? – угрюмо заключил я. Внутри у меня все клокотало. Ну что ж, воспитывайте!

Норд посмотрела на меня чуть пристальнее обычного, но никак не отреагировала на мою реплику и закончила свою мысль:

– Когда мы ее смотрели, то никаких заглавных букв, кроме обычных, в заголовке не было? Или мне только кажется?

О, женщины! А я то дурак…

– Показалось, – сказал я вставая. – Все там было, но мы не видели. Это уж я потом смотрел, смотрел… В глазах позеленело, страницы пожелтели, а эти буквы вдруг так и выпрыгнули из мрака.

А ведь так и было! И у самого у меня было такое чувство, что не только букв заглавных не было, но и даже заголовков таких. Теперь-то ясно: внушение. Чуть не попался. И на это, и на все остальное.