Мошенники времени

Оставив Кита переваривать эту, скажем так, не совсем свойственную Буллу Моргану философию, управляющий вокзалом пересек окровавленную площадь и принялся шептать что-то на ухо ближайшему репортеру — длинноногой девице из Верхнего Времени. Она удивленно нахмурилась, потом просияла. Вскоре все до одного репортеры уже стояли на четвереньках, сгребая дохлых грызунов рука об руку с командами санитарной службы и местными жителями, повидавшими, переделавшими и пережившими уже решительно все, что только можно вообразить, — во всяком случае, для них эта гора дохлых леммингов была не концом света, а так, головной болью. Бывало и хуже.

В полном соответствии с пророчеством Булла Моргана — Кит радовался, что не успел заключить на этот счет никаких пари, — репортерская братия продержалась недолго. По одному, по двое ретировались они в свои гостиничные номера, прихватив с собой камеры и ассистентов, и их не было больше видно на улицах до самого вечера, когда кабельные ТВ Ла-ла-ландии начали крутить различные пленки и комментарии одного и того же события. Кит не смотрел телевизор. Если по нему передавали что-то действительно важное, ему об этом немедленно сообщали друзья — сопроводив это десятком списанных с телевизора копий.

Как только последнего дохлого лемминга увезли, а кровь соскребли с мостовой зубными щетками, санитарная служба отсняла каждую выбитую или треснувшую плитку. Конечно, щедрое предложение Булла несколько огорчило кое-кого из торговцев. Хитрый, однако, он тип, их управляющий. Впрочем, он и не мог быть другим, иначе искусственный мир Ла-ла-ландии обрушился бы, как воздушный торт, слишком долго простоявший на ярком солнечном свете.

Да, Булл Морган был самым подходящим человеком для такой работы — человеком, находившим закон полезным до тех пор, пока его можно было повернуть, с тем чтобы спасти друга. Кит громко расхохотался, вызвав удивленные взгляды ребят из санитарной службы, все еще снимавших поврежденные мозаики. Ему было все равно. Из этого можно было сделать потрясающий рассказ с огромными возможностями приукрасить события там и здесь — а Кит Карсон знал, что заливать он большой мастер. Он снова рассмеялся, предвкушая реакцию своей внучки и лучшего друга, а в скором времени и родственника.

Он улыбался как идиот и ни капельки не переживал из-за этого. В первый раз за много лет Кит Карсон понял, что абсолютно счастлив. Последний мотороллер фыркнул и укатил со своим грузом прочь. Только тут Кит посмотрел на себя. Его шикарный костюм-тройка — сшитый тем же модельером, что и модные платья этих пятерых богатых безмозглых теток, — насквозь пропитался кровью и покрылся коричнево-желтым мехом. А уж как он пах… Неудивительно, что Булл улыбался. Он вздохнул. Может, костюм и шелковую рубашку можно еще отстирать.

Кит вернулся в «Замок Эдо», сумел благополучно проскользнуть мимо не завершившегося еще собрания и поднялся на лифте в свой кабинет. Ему не слишком хотелось сейчас идти домой, зато хотелось надеть кимоно, которое он держал в кабинете специально для того, чтобы чувствовать себя уютнее за работой. Кроме того, здесь имелся и душ, скрытый от посторонних глаз ширмой, некогда составлявшей гордость дома какого-то древнего дворянина из Эдо.

Он разделся, принял душ, вытерся, потом нашел кимоно. Ох… вот так-то лучше. Он оставил костюм на полу в душе, боясь приближаться к нему: это кимоно обошлось ему в небольшое состояние. Уж во всяком случае, дороже, чем костюм. Он вызвал по интеркому посыльного и почти сразу же услышал легкий стук в дверь.

— Не заперто!

— Сэр? — выдохнул посыльный, стараясь сделать вид, что не озирается восторженно по сторонам.

— Заходи, — улыбнулся Кит. — Можешь смотреть сколько душе угодно. Не похоже на деловой кабинет, правда?

Мальчишка из Нижнего Времени, которого Кит в свое время спас и принял на работу, осторожно вошел.

Мальчишка ни разу не видел еще эклектичного кабинета Кита со стеной телевизионных экранов, часть которых показывала виды Верхнего и Нижнего времени, а часть — различные точки «Замка Эдо» и Общего зала. Сад камней с искусственным освещением настолько завладел его вниманием, что он буквально врезался в Кита, стоявшего у той самой знаменитой ширмы.

Паренек покраснел до корней волос.

— О, сэр, прошу вас, простите…

Прежде чем извинения превратились в обвал, мощностью не уступавший злополучным леммингам, Кит улыбнулся:

— Впечатляет, правда? Я помню, как сам увидел это в первый раз после того, как Хомако Тани исчез, оставив все это у меня на руках. Кажется, челюсть тогда отвисла у меня чуть не до пола.

Неуверенная улыбка заиграла на губах у мальчишки — он явно не знал, насколько вольно может вести себя при хозяине.

— Давай сюда, — улыбнулся Кит. — Я… видишь ли, испачкал немного костюм, возясь с этими дохлыми леммингами.

Паренек просиял.

— Да, я слышал об этом, сэр. Их там правда были миллионы миллионов?

— Нет, — рассмеялся Кит, — хотя и могло так показаться. На самом деле вряд ли было больше двух-трех тысяч.

Мальчишка округлил глаза от удивления.

— Так много? Это ведь много, да, сэр?