Москаль

Набрала номер Елагина. В дружбе она с этим человеком не состояла, но и испортить отношения не успела. Она понимала, что ради нее он и из кресла не встанет, но вот фирма и Аскольд… Кажется, для этого офицера такие понятия, как ответственность, долг, имеют значение. В глазах снова загорелись злые слезинки. Она переделает медовый месяц Мити в бедовый.

— Александр Иванович?

— Я.

— Нам нужно поговорить. Вернее, мне нужно.

Уютное кафе в центре города. За огромным голым окном слякоть, мокрые крыши машин, милиционеры, укутанные по глаза в плащи. Пахнет кофе, хотя ни майор, ни декан его не заказывали. Зеленый чай, пресные крекеры. Елагин помешивает почти бесцветную жидкость в чашке. Все же трудно отделаться от мысли, что напиток этот — обыкновенное мошенничество. Чай голый! Но только попробуй сказать вслух.

— Вы знаете, что произошло?

Майор кивнул. Он знал. Даже больше, чем собеседница подозревала. Ему было немного неловко, но жалко эту белотелую, очень сердитую женщину ему не было. Объективно с ней обошлись нехорошо. Собственно говоря, он сам и обошелся. Но сопереживать ей всерьез или испытать хотя бы краткий укол реального стыда он был не в состоянии.

— Откуда взялась эта особа?

— С хутора. Близ Диканьки. Фольклорный ресторан. Остановились перекусить.

— Очнулся — гипс, — нервно хмыкнула Светлана Владимировна.

Все–таки врать очень трудно. Даже неприятному человеку. Даже во имя благого дела. Кстати, теперь майору уже не казалось с такой отчетливостью, что контакты «наследника» с бритыми агентами из Исламской лиги были чреваты неотвратимыми неприятностями. Немножко все это смахивает на дурной театр. Впрочем, лучше перестраховаться. Можно в шутку взвести курок, а потом уж достаточно случайного движения, чтобы выстрелило.

— Пьяный угар. Отчаяние, раздражение, оттого что нет возможности помочь брату. Водка. Много водки. Мелькает смазливое личико, ну дальше все понятно, надеюсь.

Светлана Владимировна кивала.

— Ну ладно: визитки, адреса, может быть, даже какие–то деньги, зазывания. Но ведь все это, как вы говорите, Александр Иванович, в дико пьяном состоянии.

— Да, — тяжело вздохнул Елагин.

— Это ладно, Митя, Дир чертов Сергеевич мне ясен. Но она–то? Пусть хутор, путь самый дикий, но она же не могла не видеть, в каком он состоянии, что это угар, бред и закончится всего лишь похмельем. Тем более, как я понимаю, у них там непосредственно ничего и не вышло.

Майор отрицательно помотал головой: да, не вышло.

— Она что, такая дура, что даже не подумала: а вдруг у пьяного московского господина жена есть, семья, дети?

— Она не производит впечатление глубоко думающего человека.

Светлана Владимировна швырнула крекер в чай.

— Объясните еще вот что: почему она на него польстилась? Он и трезвый–то внушительностью не поражает. А пьяный да отвязанный, это хилое пугало с козлиной бородкой, да и все. Вы сами говорили, да я и сама видела — смазливая, молодая, пусть и дура. Неужели там голод?! И любая хохляцкая девка готова бежать за любым москалем? Не верю, тут что–то не так!

Майор вспомнил роскошный хуторской стол, сытый воздух, плотный танец, крепкие фигуры аборигенов. Довольно искреннее, бодрое веселье. На голод было явно не похоже. Впрочем, он знал ответ на глубокое недоумение Светланы Владимировны. Только объяснить ей не мог. Как ей сообщить, что он сам еще раз наведался в Диканьку и организовал внезапный визит молодки на квартиру «наследника»? До сих пор сам поражен, до какой степени легко удалось договориться с семьей Наташи. Родитель, как только услыхал о такой возможности, пришел чуть ли не в восторг, открыл трехлитровую банку самогона. Сама виновница сидела в сторонке, в основном помалкивала, но порой и огрызалась в ответ на некоторые замечания. Мамаша, Тамила Ефремовна, только плакала, бегая туда–назад в сени и обратно с тарелками и подносами. Могло создаться впечатление, что она тоже несказанно рада возможности сбыть с рук, да подальше, дорогое дитятко. Майор, признаться, готовился тогда к тяжелым, отвратительным переговорам, настраивал себя на неизбежность скотского, почти работоргового поведения. Прикидывал размеры сумм, которые придется затратить ради осуществления своего плана.

Получилось все в сто раз легче. Отец сам вызвался поехать в Москву с «заказчиком», чтобы лично на все поглядеть и пообщаться с будущим зятем, и убедиться, что отдает дочку в хороший дом. Даже наведаться на квартиру бывшей жены согласился. Что нужно было майору для усугубления скандала.