Москаль-чарiвник

Тетяна. Неправда ваша! Ви сами, Каленик Кононович, кажете, що мене любите; а для чого мене любите? Знаю всi вашi замисли i який у вас нежить. Тiльки то вам горе, що не на плоху наскочили. Я боюся бога i люблю свого чоловiка, як саму себе. Я шаную вашу паньматку, - або, як ви кажете, матушку, - то i вам через те спускаю, що ви в'яжетесь до мене. Коли у вас єсть що мерзенне на думцi, то викиньте з голови, бо пiсля буде сором. Я дивуюсь вам, що ви приїхали додому для матерi, а нiколи дома не сидите.

Финтик. Мне скучно сидеть дома и заниматься с матушкою. Она такая простая, такая неловкая, во всем по-старосвiтськи поступает; рано обедает, рано спать ложится, рано просыпается, а что всего для меня несноснее, что в нынешнее просвещенное время одевается по-старинному и носит очiпок, намiтку, плахту и прочие мужичие наряды.

Тетяна. I ви бога не боїтесь так говорити о своїй рiднiй? Хiба родителiв почитати треба за їх одежу! Хiба не треба її уважати уже за те, що вона стара i старосвiтських держиться обрядiв?.. От якi тепер синки на свiтi!

Финтик. Да для чого ж ей упрямиться?.. По крайней мере, хоть бы оделась по-городскому ради сына такого, як я. Ты видишь, как я одет. Можно ли мне смотреть без стыда и не закрасневшись назвать матушкою просто одетую старуху? Ежели бы мои товарищи и друзья повидеди меня с нею вместе, я сгорел бы со стыда по причине их насмешек.

Тетяна. Грiх. вам смертельний таким сином бути! Яка б мати в.аша.не була, но все мати. Вона ж у нас жiнка добра, розумна i поважна; а що себе веде попросту, цього вам стидатися нiчого. Ви думаєте, що паньматка ваша вже й гiрша од вас затим, що ви письменний, нажили якийсь чинок, що одежа коло вас облипла i ви причепили, не знаю для чого, дворянську медаль? Та вона ж вас родила, вигодувала, до розуму довела: перше до дяка оддала вчитись читати, а пiсля до волосного правленiя писати. Без неї, може б, ви були пастухом, вiвчарем або й свиней пасли…

Финтик. Пустое! Фрашки! Я - ветвь масличная от грубого корня. Iосиф во Египте сделался любимцем царя, и старый Iаков, отец его, должен был смиритися пред ним.

Тетяна. Отак нашi знають! Ви себе рiвняєте з Iосифом? Далеко куцому до зайця!.. Наш пiп говорить, що Iосиф тим i щасливий був, що батька свого шанував i почитав по боговi первого, а такий син, як ви, наведе на себе од бога немилость, а од людей проклятiє. Побачите, що вам буде за вашу гордiсть i неповагу до матерi!

Финтик. Ничего, ибо я прав. Надобно сообразоваться времени и по оному поступки и чувства свои располагать.

Тетяна. Тiльки не до родителiв. Я не знаю, як вас терплять на службi? Менi здається - хто презирає рiдних своїх, на такого нi в чiм положитися не можна, нiчого не можна на його повiрити, i такий єсть осоружнiший мiж людьми, як паршива вiвця в отарi.

ЯВА II

Тi ж i солдат.

Солдат (напiдпитку, входить до хати й кричить). Здравствуй, хозяин. Я - твой постоялец. Давай угол, да на ужин курицу, да нет ли и лавреников?

Тетяна. Хазяїна нема дома.

Солдат. Все равно. А это кто с тобой?

Тетяна (несмiливо). Це?.. Це… губерець!.. (Набiк). Що йойу казати?.. Цей мiй родич.

Солдат. Все равно… (Набiк). Врет баба… Ну, когда он твой родня, што ж он так оробел?

Финтик. Хто, я?.. Нет, то есть… (Боязко). Я… я губернский родич, то есть, сей хозяйки. Да тебе… вам, то есть, какая до того нужда?

Солдат. Мне какая нужда? Да знаешь ли, кто я? (Удає сердитого.

Спiває).

Меня зовут - Лихой,

Солдат я не плохой

И храбрости палата.

Хоть с места - докажу,

В капусту искрошу

Тебя, чернильна хвата.

Ну, стой, не шевелись!

На вытяжку! Бодрись!

Гляди повеселее!

А то-те карачун,

Бумажный ты шалун, -

Вмиг будешь почестнее.

(До Тетяни. Бере її за плече й пiдводить до Финтика).

И ты марш под ранжир!

У вас один мундир,

Вы храброго десятка.

Вас буду я пытать:

Должны вы мне сказать

Всю сущу правду-матку.

(До Финтика). Ну, кто ты? Отвечай!

Финтик (боязко спiває).

Почтеннейший служивый,

Даю ответ правдивый:

Я есмь полиции писец.

Солдат. Зачем же здесь ты, сорванец?

Финтик (боязко).

Ей-богу, невзначай

Зашел я до суседы

Для дружеской беседы.

Солдат (до Тетяни). А ты что запоешь?

Тетяна. Ось послухай! (Спiває).

Ой служивий, ой служивий, не тобi питати,

I я жiнка не такая, щоб все розказати.

Гей, сама я не знаю, чом тобi спускаю!

Одчепись, не в'яжись, лукавий москалю!

Я - хазяйка, ти - пройдисвiт; що ж ти розхрабрився?

Оглядайся, щоб у чорта сам не опинився!

Гей, сама я не знаю..

Ти пiдкрався, як той злодiй, до чужої хати;

Ти один тут, не до шмиги з нами бушувати.

Гей, сама я не знаю, чом тобi спускаю!

Одчепись, не в'яжись, лукавий москалю.

Солдат (заспокоївся, весело посмiхається). Ладно, ладно, хозяюшка, ты права. Под чужой монастырь со своим уставом не суйся.

Тетяна. То-то не суйся! Ми не знаємо, що ти за чоловiк. Бачимо на тобi солдатський мундир - через його тебе й шануємо. Адже вас не на те роблять воєнними, щоб ви в своїм царствi нiвечили людей, а на те, щоб…

Солдат. Чтоб вас, мужиков, защищать от неприятелей… А вы должны нас уважать и ничего для нас не жалеть.