Москалёв. Новобранец космической пехоты

— На связи, — ответил мне стукач сонным голосом.

— Выводи всех наружу. Я сейчас подойду.

— А кто это? — поинтересовался Подцонов.

— Это Москалёв. Выполняй.

— С какого это перепугу ты тут раскомандовался?

— Не выполнишь, сдам тебя и всех твоих укурков, — угрожающе прорычал я и помчался вниз к модулю, занятому хозвзводом.

— А что случилось? — спросил Сява.

— Наши проигрывают. Выгоняй всех немедленно.

— Ну, ладно, — нехотя ответил он. — Сейчас.

Я уже подбегал к модулю, из которого неторопясь выползали заспанные солдаты в боевых скафандрах, когда в шлеме зазвучал пьяный голос прапорщика:

— Э! Москалёв! Это ты там командуешь, что ли?

Солдаты замерли и уставились на меня. Я скомандовал:

— Становись!

Солдаты медленно начали строиться.

— Москалёв, твою мать! Ты чё там? Совсем нюх потерял? — повысил голос прапорщик.

Надо было срочно от него избавиться. Сделав глубокий вдох, я сказал.

— Господин прапорщик, вы находитесь в состоянии алкогольного опьянения и не можете исполнять свои обязанности. Я отстраняю вас от должности.

— Чего? — не понял прапорщик. — Ты чего там, спятил, молокосос?

Не слушая его, я переключился на частоту старших офицеров. Рядовым делать это категорически запрещалось, за исключением чрезвычайных ситуаций, но сейчас, на мой взгляд, была именно такая ситуация.

— Господин полковник! — позвал я. — Говорит рядовой Москалёв. Командир хозвзвода привёл себя в состояние алкогольного опьянения и его поведение угрожает жизни и безопасности личного состава. Прошу принять меры.

— Чего? — удивился командир полка. — Какой ещё Москалёв? Вы что там, в своём обозе, совсем с ума посходили? Где твой командир взвода? Почему в эту частоту вклиниваешься?

— Я доложив вам всё, что нужно, — сказал я спокойно и отключился.

Снова перейдя на частоту хозвзвода я сказал:

— Значит так, бойцы. Выполняем мои приказы бесприкословно. Прапорщика не слушать, он пьяный. Я только что доложил об этом командиру полка и он будет с ним разбираться. Кто не будет мне подчиняться, того я сдам в полицию за употребление наркоты. Всё понятно?

В ответ раздалось нечлонораздельное мычание. Солдаты явно колебались. Требовалось, чтобы кто-то подал им пример.

— Подцонов! — сказал я тоном приказа. — Рапорт о твоих художествах готов. Не подчинишься, отправлю немедленно. Становись в строй!

— Ты сволочь! — вспылил Подцонов.

— Живо, — раздельно произнёс я.

На секунду скафандр Подцонова замер. Потом, прошипев едва слышно: «Вот козёл», — Подцонов занял своё место в строю.

Это действие послужило катализатором. Вслед за ним, пока ещё неохотно, в строй становились остальные бойцы. Сначала, разумеется, те, кто тоже употреблял коноплю, а за ними и весь взвод.

— Равняйсь! — скомандовал я, чтобы окончательно установить хоть какую-нибудь дисциплину. — Смирно! Напра-во!

Равняться, естественно стали лишь некоторые, но повернулись по команде, хоть и не стройно, все.

— За мной, бегом марш! — скомандовал я, занял место впереди колонны взвода и поскакал широкими прыжками на правый фланг передовой позиции полка.

Надо было успеть туда до того, как танки противника прорвутся через нашу хлипкую оборону. Прапорщик не разбивал взвод на отделения, никаких вице-капралов здесь не было, поэтому приходилось импровизировать. Я продолжал на ходу раздавать команды:

— Оружие к бою. Подцонов! Ты где у меня!

— Здесь, — недовольным голосом ответил Подцонов.

— Где здесь? — прикрикнул я, пусть привыкает подчиняться. — В какой колонне?

— В правофланговой.

— Правофланговая колонна, старший рядовой Подцонов. Готовьте к бою ракетомёты. Будете уничтожать танки противника. Ваше место в первом эшелоне.

Я сделал паузу. Подцонов молчал.

— Не слышу Подцонов.

— Есть, чтоб ты сдох, — проворчал Подцонов.

— Раз «есть», тогда обгоняй нас и занимай оборону на правом фланге второго батальона. Это самая правая позиция из всех. Ты на полигоне занимался, знаешь как это делать. Вперёд!

Дождавшись, пока правофланговая колонна ускорит бег и начнёт обгонять остальной взвод, я скомандовал:

— Остальным взводом командую сам. Готовьте штурмовые винтовки. Наша задача уничтожать пехоту. Всему взводу, по ходу боя выбор оружия за каждым индивидуально.

Последнее уточнение в боевом подразделении было без надобности, но это же хозвзвод. Их учили вовремя убирать навоз в свинарнике, а не воевать.

Между тем мы доскакали до места. Отряд Подцонова уже находился в окопах, заняв оборону фронтом против нашего левого фланга, на котором уже вовсю орудовал противник. Его танки как раз преодолевали наши траншеи, а за ними шла пехота. В «живых» никого из наших там уже наверняка не осталось. Траншеи, возле которых стоял я, представляли собой странное зрелище. То тут, то там сидели на ящиках с боеприпасами и просто на лунной поверхности солдаты в скафандрах с горящими на их макушках светодиодными алыми огоньками, обозначавшими, что они «убиты». Вдруг один из скафандров ожил. Его владелец повернулся ко мне и подошёл вплотную. Я увидел на его плечах пристёгнутые погоны из термостойкого платика. Старший лейтенант. Наверное, командир роты, оставшейся на охране позиций. Он тоже был «убит».