Москит (том I)

В автомобиле за всю дорогу никто не произнёс ни слова, ехали в гробовой тишине. Я даже требовать объяснений не стал, куда именно мы направляемся, до того погрузился в напряжённые раздумья, благо на месте оказались уже через десять минут.

Привезли нас в штаб-квартиру ОНКОР. На пропускном пункте мурыжить не стали, сразу пропустили внутрь и Альберта Павловича, и меня; даже нож сдать не потребовали. Куратор явно бывал тут не единожды, да и я, шагая за ним по пустым коридорам, очень скоро сообразил, куда именно мы направляемся. Ну да – ждал нас специальный агент контрольно-ревизионного дивизиона, с которым я общался после памятной стычки с припадочным дворянчиком в «Гранд-отеле».

Впрочем, надолго в его кабинете я не задержался, почти сразу меня отвели в комнату с кинопроектором, где пришлось битый час наблюдать за новопреставленным господином Рейсом, причём большей частью мне демонстрировали не нарезку из хроники, а кадры оперативного наблюдения за ним.

Да только всё без толку. Ну вот никак не получалось соотнести магистра психологии с оператором, едва не прикончившим меня на лесопилке. Ясно и понятно, что шпионам сам бог велел личины менять, но у всякого лицедейства есть свои пределы.

Так я в итоге Альберту Павловичу и заявил.

– По лодочной станции ничего не скажу – давно дело было, да и не разглядел тогда ничего толком, но, если хотите знать моё мнение, на лесопилке был не Рейс.

Как ни странно, такое заявление куратора нисколько не смутило.

– И почему ты так решил? – лишь уточнил он.

Я зажмурился и помассировал веки, потом сказал:

– Тот, на лесопилке, двигался совершенно иначе. Это не штатский был. Может, и не профессионал, но натаскивали его точно профессионалы.

– Рейс несколько лет жил за границей, – напомнил куратор. – Могли поставить технику.

– Я не узнал его по голосу.

– Не аргумент.

– Всё равно не верится, что это был он.

Альберт Павлович распахнул дверь и жестом пригласил меня на выход.

– Вот и мне не верится, – признался куратор с тяжёлым вздохом и перевёл разговор на другую тему: – По Юлии свет Сергеевне что скажешь? Могла она с Рейсом счёты свести?

– Понятия не имею. Я об их отношениях ничего не знаю.

– Да неужели?

– Доподлинно – нет. Могу предположить, что он воспользовался неуравновешенным состоянием Карпинской, ну или она так полагала.

– О да! Эрнест Карлович практиковал нетрадиционный подход в работе с юными барышнями. Вот только в случае с Юлией Сергеевной его метод дал сбой, и, хоть обошлось без публичного скандала, в кулуарах кое-какие слухи об устроенной госпожой Карпинской истерике всё же ходили. Как думаешь, могла она его прикончить, сочтя себя опозоренной?

Я не колебался и мгновенья, прямо заявил:

– Вздор!

– Даже так?

– Полагаю, она могла застрелить Рейса, – был вынужден признать я, припомнив взгляд, коим Юленька однажды наградила Эрнеста Карловича. – Но она не истеричка. В жизни не поверю, что убежала бы, оставив на месте преступления обрывки цепочки и такой приметный кулон.

Альберт Павлович поджал губы.

– Выяснение отношений переросло в ссору, она достала пистолет, он схватил её за шею. Непроизвольный выстрел, паника, бегство.

Я покачал головой.

– Вы сейчас про какую-то другую Юлию Сергеевну говорите. Если она подкараулила его там с пистолетом, значит, собиралась убить. Собиралась и убила. Откуда панике взяться?

– Её мог спугнуть случайный свидетель.

– Вы второй труп нашли? Нет? Значит, и свидетеля не было.

Альберт Павлович хмыкнул, распахнул дверь кабинета и пригласил меня внутрь. В прокуренном помещении никого не оказалось, я уселся на один из стульев для посетителей, мой куратор встал у окна и сцепил за спиной руки.

– Почему вообще взяли Рейса в разработку? – поинтересовался я.

Ответом стало неопределённое пожатие плечами.

– Помнишь Георгия Стрельца?

– Гошу-Жоржа?

Альберт Павлович кивнул.

– Несомненно, именно он обеспечил террористов образцами спецпрепарата для проведения опытов по переводу действующего вещества в газообразную форму, но прямых связей с оксонцами нам выявить так и не удалось. Да и не стали бы этого невротика к серьёзным делам привлекать. Значит, был кто-то ещё. Кто-то имеющий на него влияние, способное перекрыть даже инстинкт самосохранения. Разумеется, в первую очередь в разряд таковых попал Рейс.

– И почему вы сразу его не взяли?

– На каком основании?

– Да хоть бы и неофициально!

– Пытаться залезть в голову оператора со специализацией в ментальном воздействии – плохая идея, – уверил меня куратор. – И потом, целесообразность всякого рода неофициальных мероприятий оценивается ответственными лицами ещё даже более тщательно, нежели задержаний официальных. При всём своём аморальном поведении Рейс был высококлассным специалистом с прекрасной репутацией и положением в научном сообществе. Именно поэтому мы ограничились наружным наблюдением и разработкой круга общения, дабы при первом удобном случае прихватить его на горячем и перевербовать.

– Уже три месяца прошло! Неужели ничего за это время нарыть не смогли?

Альберт Павлович вздохнул.