Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина

Первая половина XX в. – время нестабильности и социально-политических катаклизмов. Сложность эпохи привела к дискретности развития сообщества научной школы Московского университета. Представляется целесообразным выделить следующие этапы: 1) 1890-е – вторая половина 1900-х гг., когда происходило становление историков как профессионалов; 2) вторая половина 1900-х – 1917 г. – время, когда историки младшего поколения Московской исторической школы смогли заявить о себе фундаментальными исследованиями; 3) годы революций и Гражданской войны, которые хотя и не повлияли заметным образом на исследовательскую практику, но стали определяющим рубежом в судьбах исторического сообщества; 4) 1920-е гг. – период сосуществования историков «старой школы» и первого поколения советских историков. Период закончился «Академическим делом»; 5) 1930-е гг. – время возвращения в историческую науку; 6) 1940– 1950-е гг., когда московские историки невольно стали участниками идеологических кампаний «позднего сталинизма». Очевидно, что в более обобщенной периодизации поворотным пунктом становятся революции 1917 г., которые как бы разрезают судьбы историков (в том числе и московских). В то же время нельзя делать радикального различия в двух периодах научных биографий историков Московской школы. Их творчество стало связующим звеном между дореволюционной и советской исторической науками.

Научное творчество Ю.В. Готье, С.Б. Веселовского, А.И. Яковлева и С.В. Бахрушина представляло собой, с одной стороны, продолжение традиций Московской исторической школы, а с другой – ряд новаций, которые позволяют рассматривать их деятельность как особый этап в эволюции московского исторического сообщества. Указанная группа историков обладала достаточной устойчивостью. В то же время не все в ней занимали одинаковые позиции. Готье был самым старшим из этих историков и являлся как бы связующим звеном между ними и старшим поколением. Веселовский, выпускник юридического университета, привнес множество свежих идей, хотя и отличался личной замкнутостью. Цементировал их личные отношения, которые нередко портились, Яковлев, обладавший умением ладить с людьми разных характеров. Бахрушин активно учился у своих более опытных коллег.

Спецификой данного научного сообщества было то, что их творчество формировалось не только под влиянием идей В.О. Ключевского и П.Г. Виноградова, но и их учеников. На научное мировоззрение

Готье, Веселовского, Яковлева и Бахрушина оказали большое влияние М.К. Любавский, П.Н. Милюков и Н.А. Рожков. Они продолжили реализацию концептуальных идей Ключевского, методических принципов Виноградова и новшеств, внесенных их учениками старшего поколения. В наибольшей степени под обаянием концепции Ключевского оказались Готье и Яковлев. Их монографии, по сути, служили делу конкретизации концептуальных идей учителя. Бахрушин (в том числе и в силу того, что он был самым молодым из этих историков) больше других старался пересмотреть наследие Ключевского, подвергнув ревизии его концепции. Что касается Веселовского, то он во многом пошел по оригинальному пути, став автором новаций в рядах московских историков его поколения.

Все это сформировало особый исследовательский почерк. Среди особенностей можно указать:

1) значительно более заметный интерес к экономической проблематике, выразившийся в концентрации на исследовании податной системы, социально-экономических процессов;

2) стремление к созданию новой архитектоники исследовательского текста, строящегося на принципах повышенной фундированности, в то же время ведшей к снижению художественности текста;

3) активную работу московских историков младшего поколения в сфере археографии, что было не свойственно их предшественникам;

4) интерес к исторической психологии, антропологическим аспектам отечественной истории;

5) концентрация исследовательского интереса преимущественно на XVI–XVII вв., вызванная особой актуальностью этого периода в условиях реформирования Российской империи и революционных событий. Переходный период диктовал концентрацию на исследовании таких же переходных этапов в русской истории;

6) повышенное внимание к XVI–XVII вв. способствовало сближению с петербургскими историками, которые, после работ С.Ф. Платонова, были лидерами в этой сфере. На протяжении всего начала XX в. наблюдается устойчивое сближение проблематики и методики исторического исследования представителей Московской и Петербургской исторических школ.