Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина

Рассматривая древнюю историю обороны южных границ, Яковлев отметил то, что в Киевской Руси политика защиты южных рубежей не имела успеха, поскольку не опиралась на народную колонизацию, способную закрепить временные успехи княжеских войск. После образования единого государства, оборонительная политика стала более сложной и приобрела наступательный характер. «Она слагалась из: 1) сторожевой казачьей службы; 2) поселений служилого люда; 3) укрепленных фортов, выдвинутых на степь; 4) засечной черты и течения Оки в арьергарде»[738]. Центральным звеном этой системы в XVII в. оставалась Засечная черта. При ближайшем рассмотрении историк пришел к выводу, что это оборонительное сооружение не отвечало требованиям времени: «Хронологически черта была характерным продуктом XVI в.; в XVII в. ее военное значение было уже делом прошлого»[739]. Почему же московское правительство с таким упорством продолжало тратить колоссальные денежные и людские средства для поддержания черты? Автор связывал это с классовым аспектом государственной политики. Дело в том, что под защитой черты находились земли крупных землевладельцев[740].

По мнению Яковлева, отнюдь не Засечная черта в XVII в. стала главным фактором защиты и освоения южных степей. Народная колонизация – вот что способствовало расширению московских границ. Но черта продолжала свое существование еще и из-за того, что являлась «символом сформировавшегося в XVI в. Московского государства и социального строя». Во многом ее поддержание имело важное идеологическое значение: «Образование черты служило наглядным выражением в глазах всех чинов людей идеи московской государственности, по настоящему взявшейся за оборону подвластной московскому государю территории.

Самый масштаб этого дела должен был очень импонировать населению, как импонировал он и чужеземным наблюдателям»[741]. Яковлев подчеркивал, что такая политика только задерживала темпы русской колонизации юга. Подводя итоги, он писал: «Оглядываясь на оборонительную систему южного фронта Московского государства в целом, поражаешься ее растянутостью, рыхлостью и особенно несогласованностью разведочной службы с размещением московской армии»[742]. Интересно отметить связь монографии Яковлева с выпускной работой Готье, посвященной обороне южных границ, хотя неизвестно, знал ли о ней историк (см. выше). Но в целом это лишний раз свидетельствует о взаимообусловленности тематики в московской исторической школе.