Московская хроника 1584-1613

Воцарение Василия Шуйского, по-видимому, отрицательно отразилось на положении Буссова. Такой вывод вытекает не только из общих соображений, что с гибелью Лжедимитрия I и Басманова Буссов потерял своего сильного покровителя, но и, прежде всего, из резко отрицательного отношения самого Буссова к личности Василия Шуйского на всем протяжении его Хроники. Однако можно думать, что — во всяком случае формально — Буссов остался в числе служилых немцев и при Шуйском[45].

И действительно, в Хронике Буссова имеется целый ряд рассказов, написанных очевидцем и свидетельствующих о том, что Буссов оставался в Москве почти до конца 1606 г. Таков знаменитый рассказ Буссова об избрании Василия Шуйского царем московским и “пирожниками и сапожниками” (Piroschnicken und Saposchnicken, стр. 134); описание церемонии переноса в Москву тела царевича Димитрия и провозглашения его “святым” (стр. 134—135); рассказ о поражении воевод Шуйского под Ельцом в августе 1606 г., записанный Буссовым несомненно со слов участников этого сражения, прибывавших в Москву, от которых Буссов только и мог узнать про насмешливую кличку царя Василия Шуйского “шубник” (Subenick), которой его называли во время Елецкого сражения участники войска восставших (стр. 137); наконец, как очевидец Буссов описывает и осаду Москвы Болотниковым.

В том, что Буссов первое время при Василии Шуйском оставался в Москве, нет ничего невозможного, ибо правительство Василия Шуйского вовсе не предполагало отказываться от услуг иноземцев-наемников, а напротив, сохранило у себя на службе иноземцев, в том числе и военных. Обращаясь к Хронике Буссова, можно найти в ней прямые данные об этом. Так, Буссов говорит о том, что одновременно с “местными жителями” Шуйскому присягнули и “иноземцы” (стр. 134). В другом месте Буссов, рассказывая о секретных переговорах “немецких начальников из лагеря Шуйского” с Лжедимитрием II накануне Волховского сражения 30 апреля — 2 мая 1608 г., обвиняет их в том, что “они не посмотрели на то, что присягнули Шуйскому и уже второй год служили ему и получали от него жалованье” (стр. 150). Наконец, особенно интересен рассказ Буссова о некоем Гансе Борке.

Рассказ этот помещается в Хронике Буссова под 1608 годом и имеет следующий вид: “У Шуйского был один немец по имени Ганс Борк, который некогда был взят в плен в Лифляндии. Его-то Шуйский и послал с 100 немецкими конниками под Брянск, а этот Борк прошлой зимой перешел от Шуйского в войско Димитрия в Калуге, но потом, оставив там на произвол судьбы своего поручителя, снова перебежал к Шуйскому, который за доставленные сведения пожаловал его ценными подарками, но у Шуйского он не долго задержался и вторично перебежал к Димитрию Второму, который воздал бы этому изменнику по заслугам, если бы его не упросили польские вельможи. Однако, не пробыв и года у Димитрия, он чуть было не переманил у него крепость Тулу (перед тем сдавшуюся Димитрию) и не передал ее Шуйскому, но поняв, что его лукавые козни замечены, он убрался восвояси в Москву к Шуйскому, который опять с радостью принял его и, как и в первый раз, щедро одарил его за замышлявшуюся пакость в Туле” (стр. 149).

Чтобы правильно понять и расценить этот рассказ, необходимо, прежде всего, определить во времени похождения Ганса Борка. Посылка Борка с сотней немецких конников под Брянск относится к зиме 1607/1608 г., когда в декабре 1607 г. там произошло сражение между Лжедимитрием II и воеводами Василия Шуйского[46]. Зима 1607/1608 г. и должна явиться опорной точкой для всех дальнейших хронологических расчетов.

Буссов начинает свой рассказ о событиях 1608 г. с описания зимы 1607/1608 г.: “Вскоре после нового года выпал такой глубокий снег, что в эту зиму (denselben Winter) противники не могли ничего предпринять в поле друг против друга”. “Этой зиме” в рассказе Буссова о Гансе Борке противопоставлена “прошлая зима” как время, когда Борк “перешел от Шуйского в войско Димитрия в Калугу”. Таким образом, под “прошлой зимой” Буссов имеет в виду зиму, предшествующую зиме 1607/1608 г., т. е. зиму 1606/1607 г. Но отсюда следует, что переход Ганса Борка “от Шуйского в войско Димитрия” падает на время осады Болотникова войсками Шуйского в Калуге, продолжавшейся с декабря 1606 г. по май 1607 г., и что под “войском Димитрия” Буссов имеет в виду войско Болотникова, который у Буссова всегда выступает как воевода “Димитрия Второго”: как известно, во время осады Болотникова в Калуге Лжедимитрия II, объявившегося в Стародубе 12 июля 1607 г., вообще еще не существовало. Перебежка Борка из Калуги обратно к Шуйскому, затем вторичная перебежка от Шуйского к Лжедимитрию II и, наконец, оттуда опять “в Москву к Шуйскому” — все укладывается в промежуток времени до 10 октября 1607 г. (дата падения Тулы) и датируется указанием Буссова, что Борк “не пробыл и года” у Димитрия и что он пытался совершить какую-то “пакость”, чтобы помочь Шуйскому овладеть Тулой.