Московская Знаменская церковь на Шереметевом дворе и Романов переулок

«У нас все слава Богу, – писала моя мать Татьяне Васильевне Шлыковой от 19-го октября 1847 года, – всякий день обедня в церкви; вот уже четвертая неделя, что храм вновь освящен и очень хорош, более походит на приходскую церковь, чем на домовую». Помню, как в детстве водили меня в эту церковь с другого конца дома, где я жил. Нужно было пройти чрез целый ряд комнат и зал. Широкий коридор оканчивался стеклянною дверью, за которою начиналась церковь. Здесь у каждого почти прихожанина или члена семьи было свое определенное, излюбленное место. Моя мать становилась у предпоследнего правого окна, не доходя до клироса, а бабушка Варвара Петровна, со всею семьею, у того же окна с левой стороны. Бабушка Екатерина Васильевна стояла у того же окна у простенка, так что в церкви ее не было видно. Надежда Николаевна Шереметева впереди, у самого клироса, вправо от аналоя; в темном простом платье, с распущенными седыми волосами под черной шапочкой, с тростью в руках, вижу ее и теперь, словно живую. Церковь наполнялась прихожанами и домашними. Помнится мне между первыми князь Константин Аркадьевич Суворов с женою, урожденною Хитрово. У входа обыкновенно становились заведующий церковною утварью Кравцов и домашний подлекарь Пимен Семенович. Служил неизменно будущий соборный Успенский протоиерей, тогда еще молодой священник Петр Ильич Виноградов; служил он истово, повторяя возгласы своим выразительным, звучным басом. Позднее его заменил приходской Воздвиженский священник Александр Васильевич Вишневский, человек высокой жизни; и служение его было умилительно. Все это время видится мне словно в тумане; за отъездом в Петербург мне надолго суждено было не видать церкви Знамения. Помню я служение на Пасху, в 1860-х годах. Крестный ход направлялся вокруг храма по особому кружному ходу. Из соседнего Кремля доносился звон колоколов. Все сливалось в одно стройное и дивное сочетание, и все было светло. Ряд семейных свадеб в церкви Знамения сильно оживляют память минувшего. Опять все в ту же церковь собиралась семья, но уже поредевшая в своих рядах. То было лишь отражение далеких прошлых дней. Позднее, перед войною 1877 года, когда мы еще живали в старом большом доме, – не прекращалась служба в церкви Знамения. Еще больше поредела семья, но все еще сходилась, становясь на заветных местах. Особенно памятна мне служба с преосвященным Амвросием, только что возведенным в епископа Дмитровского (протоиерей Л. О. Ключарев). Он произнес красноречивое блестящее слово, разъясняя в нем значение «Знамения». Как все лучшие проповеди его, она осталась незаписанною, но впечатление живого, неподготовленного слова было сильное.

^{Церковь Знамения Пресвятой Богородицы. Домовая церковь Шереметевых.Открытка начала XX века.}

Много воды утекло с тех пор. Еще более сомкнулась семья и теперь почти уже некому сходиться в церкви Знамения, некому помянуть прошедшие дни. Незаметно надвинулось новое и молодое поколение; но ему неведомо это минувшее. Да сохранится же в нем чувство уважения и любви к родным и семейным заветам!

^{Церковь Знамения Пресвятой Богородицы в Новоспасском монастыре – усыпальница Шереметевых.}

Доныне служба не вполне прекратилась в церкви Знамения, но этот храм уже не служит тем объединительным средоточием, каким он был в былые годы. Широкий двор вокруг нее давно заглох, и даже огонек лампады не мерцает у врат церковных, как признак жизни и проблеск минувшего. Из окон соседнего углового дома все еще виднеется купол церкви Знамения…»

^{Старое здание Московского университета. Фотография конца XIX века.}

Известно, что архитектор М. Д. Быковский, состоящий на службе у графа Шереметева в 1850-х годах, кроме работ по главному дому занимался нуждами домовой церкви. Очевидно, по его проекту была выполнена калориферная система отопления храма.

^{Здание Московского Главного архива Министерства иностранных дел на Воздвиженке. XIX век.}

В первой половине XIX века многие усадьбы в центре Москвы перешли в общественное пользование. В 1833 году усадьба Пашковых был приобретена Московским университетом, для нужд которого здание перестроили по проекту М. Д. Быковского. В 1837 году здесь был выстроен флигель по Большой Никитской улице с каменной полуротондой церкви Святой Мученицы Татьяны (арх. Е. Тюрин). Вторая усадьба Нарышкиных (Воздвиженка, 3) была занята Горным управлением, позже здесь разместился Московский архив Коллегии иностранных дел, в усадьбе Талызиных (Воздвиженка, 5) находилась Казенная палата.

^{Дворец Разумовских-Шереметевых. Конец XIX века.}