Московские эбани

— Это что же выходит, я, что ль, стал её добычей?! Той рыжей что ль?!.. Да нужен я ей?.. — искренне удивился Борис, и добавил уже тихо, сам себе: — Так что ж я, лопух, отрубился тогда в самолете-то! — пришел в себя от сожалений и снова к Вадиму: — Так чего? У тебя, что — охота окончена? Поигралися и будет?.. А в Тайланд мы лихо тогда скатались! Здорово было… Девушки щебечут, слоны трубят… А ананасы как растут, помнишь?! Ха! Картошка поэкзотичнее будет. — Но, заметив, что Вадим вовсе не собирается впадать в приятные ностальгические воспоминания, перешел снова на деловой тон. — Так, картины-то куда девать будем? Ей привезем?

— Ей? — Вадим задумался. А вдруг информация ошибочная? Он обязательно должен присутствовать при разговоре её и этого американского жениха, вдруг не все так просто? Хотя бы издали следить за выражением её лица, за движениями её тела. Тогда он поймет, что к чему, какого продолжение. Но картины все-таки лучше пока что снять: — Картины ко мне повезешь. У меня лоджия застекленная — огроменная. Все влезет. Поезжай ко мне в офис и приступай к делу. Я сейчас позвоню, предупрежу секретаршу. И поспеши. Не позже, чем через полтора часа, я буду дома. А сейчас… — сообщение о том, что Виктория завела шашни с каким-то миллионером, заставило его вспомнить об отходных путях, о Тоне в том числе. — Я, покуда, к знакомым зайду. Переговорить надо. Неподалеку — на Фрунзенской набережной живут.

— Конечно, если на Фрунзенской набережной — дело святое! Там только солидные люди! — съязвил Борис, догадываясь, о ком идет речь.

Двухкомнатная квартира Марианны располагалась на первом этаже, но все-таки в таком дорогом месте, что она только своей пропиской уже могла претендовать на элитарность. Марианна гордилось ею, как и волосами, благодаря пышности которых нагло представлялась племянницей Аллы Пугачевой. Больше в принципе гордиться ей было не чем, если брать из общепризнанных ценностей московских мещан. Муж компьютерщик? Так ведь он же старый, да и денег нужных в дом не приносит, тем более после кражи компьютера… Можно было годиться ещё старой «Волгой», что ржавела у них во дворе, но в то время когда вокруг такие дорогие машины!.. Своей внешностью? Но теперь пропагандируется дугой тип красоты, а Марианна пухленькая, низкорослая… А ещё можно было бы гордиться любовниками — знакомые женщины делали это. И где им только удавалось подцепить знаменитостей?.. Марианна, конечно, не всегда сидела дома — бывали времена, когда она выходила в театр, бегала на кинофестивали, посещала кафе, которые посещали известные люди, но так за всю жизнь ни одной знаменитости подцепить не удалось. Были и у нее, правда, богатые типы — вот, к примеру, уголовник Вася — едва отсидел — открыл кафе. Какой ни какой, а все-таки бизнес. Уже купил Мерседес. К сожалению, Васю охватывала истерика при длительном общении с женщинами — он мог даже ударить. И убить тоже мог. Были ещё не особо затертые мужички, но чтобы гордиться ими, надо было долго объяснять кто они такие. А Марианна не вникала в это особо. К тому же они как-то очень быстро забывали о её существовании и никогда не спрашивали: "Чем тебе помочь, Марианночка?". Приходилось самой напоминать о себе. Кому прямо, а кому и косвенно — через их женщин. Вот и Вадима она доставала через Тоню, чтобы пришел и спросил: "Что же тебе нужно, Марианночка?", а она бы ему все перечислила. Вот и достала. Пришел слава те!

И все-таки, визит Вадима застал её врасплох, — в одной комнате сидел муж, как всегда, упершись в экран компьютера, в другой подруга-лесбиянка, а на кухне пили трое мужчин, с которыми познакомилась вчера, гуляя по Парку Культуры, но одного уже успела влюбить в себя. Человеком он казался весьма перспективным. Во всяком случае — не жадным. И все-таки сходу она бросилась на шею Вадиму, полная ликования.

Вадим холодно снял её руки. И они покорно опустились, прогладив его нежно и печально от груди до бедер. Он отстранился. То, что он говорил, было столь глупо, столь омерзительно, что она предпочла не запоминать. Единственная информация, которая все равно не забылась — это то, что она зря звонит Тоне и мучает бедную девушку, ведь Вадим уже давно расстался с ней. Расстался?.. Но ведь про свою новую женщину он ничего не сказал!.. Во всяком случае, не защитился крепкой семьей ли, женой и ребенком, как это делали другие. А лишь попросил забыть о нем и ушел. Как же!.. Сейчас!..

Ушел, как убежал. Первое, что попалось, где можно осесть в спокойствии — все тот же ресторан «Гурия». Вошел. Официантка вгляделась в него проникновенным взглядом печальных армянских глаз, метнула ему на стол меню и, не дожидаясь пока он его раскроет, спросила:

— Сколько?

— Сто пятьдесят. — Кивнул, испытывая благодарность, за то, что его понимают, Вадим.

Затем к ста пятидесяти граммам водки прибавилось ещё сто пятьдесят вместе с закуской из мясного и рыбного ассорти. Оливки не заказывал принципиально — их любила Марианна. А ещё она любила красную рыбу и буженину. Поэтому закуска не осталась почти нетронутой.