Московские градоначальники XIX века

Но самым содержательным было второе завещание, по которому большую часть своего состояния Долгоруков жертвовал на благотворительность, и после смерти захотев остаться верным своим принципам поддержки бедных и неимущих: «Прошу также выдать государственными бумагами по нарицательной цене для пользования процентами:

а) по три тысячи рублей — приюту моего имени в Москве в ведомстве Московского Совета Детских приютов, бесплатной лечебнице моего имени в Москве, состоящей при Комитете «Христианская Помощь» Российского Общества Красного Креста, и Ломоносовской семинарии, состоящей при Лицее Цесаревича Николая в Москве, для учреждения стипендий;

б) по две тысячи — больнице имени Его Императорского Величества Государя Императора Александра П1-го, убежищу для увечных воинов в селе Всесвятском, где находится дом имени моего; ремесленному училищу моего имени при Мясницком отделении больницы для чернорабочих в Москве; Православному Миссионерскому Обществу в Москве; Кирилло-Мефодиевскому Обществу в Москве для содержания церковно-приходских училищ; Мариинскому Приюту Московского Общества попечения о детях лиц, ссылаемых по судебным приговорам в Сибирь; Комиссии публичных народных чтений, состоящей при Императорском Обществе распространения полезных книг, и Московскому Художественному Обществу, для ежегодной выдачи из процентов премий лучшему ученику класса живописи;

в) по одной тысяче рублей — мастерской для бесприютных моего имени в Москве, Православному Свято-Никольскому братству в городе Ковно, отделу распространения духовно-нравственных книг Общества Любителей Духовного Просвещения в Москве, Московской Покровской Епархиальной Общине сестер милосердия, Александровской Общине сестер милосердия «Утоли моя печали» в Москве, Обществу Любителей церковного пения, Московскому Благотворительному Обществу 1837 года, Московской Глазной больнице, лечебнице для приходящих больных Московского Попечительного о бедных комитета Императорского Человеколюбивого Общества, бесплатной лечебнице для бедных, учрежденной военными врачами в Москве; богадельне в селе Васильевском Ржевского уезда, Тверской губернии; богадельне для престарелых женщин, состоящей при 1-м Басманном отделении Дамского Попечительства о бедных в Москве; Московскому Комитету для оказания пособий пострадавшим от народных бедствий; Комиссии снабжения бесплатно топливом беднейших жителей Москвы; Московскому Обществу пособия несовершеннолетним, освобожденным из мест заключения; Стрекаловской женской ремесленной школе Общества Поощрения Трудолюбия в Москве и Императорскому Обществу для содействия Русскому Торговому Мореходству в Москве, для ежегодной выдачи из процентов пособий беднейшим ученикам мореходных классов на Белом море;

г) по пятисот рублей — Благотворительному Обществу при 1-й Московской больнице, таковому же Обществу при второй Московской Городской больнице, Ольгинскому Благотворительному Обществу при больнице имени Императора Александра III-го в Москве, Благотворительному Обществу при Императорской Екатерининской больнице в Москве, таковому же Обществу при Московской Мариинской больнице и Московскому Обществу бывших университетских воспитанников;

д) Императорскому Московскому Университету две тысячи рублей для взноса из процентов с этой суммы платы за слушание лекций недостаточными студентами;

е) Вяземскому приюту моего имени, состоящему при Вяземском (Смоленской губернии) благотворительном комитете — одну тысячу рублей»[284].

Мы не зря привели столь полный список тех учреждений, которым Долгоруков завещал свой капитал, чтобы у читателя сложилось твердое убеждение, что Владимир Андреевич никого не забыл. Настолько щедрый это был человек.

Все, кому посчастливилось работать под началом князя, вспоминали его добрым словом. Даже свою одежду и личные вещи он завещал камердинерам, не говоря уже о тех, кто служил с ним: «Назначаю выдачи всем лицам, которые будут находиться у меня в услужении по частному найму в день моей смерти, а равно и низшим служителям из числа состоящих у меня лично в услужении по должности моей Московского генерал-губернатора, а именно:

а) в размере трехгодового жалованья камердинеру,

б) в размере двухгодового жалованья его помощнику,

в) в размере годового жалованья всем остальным и

г) по сто пятидесяти рублей сержантам казенного генерал-губернаторского дома в Москве: Гавриле Ремизову, Василию Каверину и Василию Корягину и тем курьерам, которые будут находиться на моей половине».

А что же семья? Своей единственной дочери Варваре Владимировне Воейковой Долгоруков оставил то, что в день его смерти находилось в его доме: фамильные портреты, бюсты, скульптуру, вазы, фарфор, старинное и драгоценное оружие, изделия из бронзы и слоновой кости, все, кроме подарков, подаренных им еще при жизни Московскому Публичному и Румянцевскому музеям (подношения к юбилеям). Но поскольку дочь отказалась вступить в наследство, то имущество передали внукам князя.