Московские градоначальники XIX века

Именно благодаря Голицыну в 1828 году в Москве была открыта первая городская больница на 450 коек (известная сегодня как Первая градская): «С жаром человеколюбия принялся он за составление сего проекта, и ничего не ускользнуло от его проницательного взора, от его прекрасной души»[123].

Действительно, прирожденная проницательность Голицына сыграла в этом случае решающую роль. В этом убеждаешься, когда узнаешь такую историю: как-то приехав на Театральную площадь с целью проверить, как идет строительство нового здания Большого Петровского театра, Голицын заметил скопление простого люда рядом с одной из телег. Послали узнать в чем дело, выяснилось, что на телеге лежало тело крестьянина, умершего из-за несвоевременного оказания медицинской помощи. «Факт настолько обыденный, — замечает историк прошлого века, — встречающийся и в наши дни, тогда имел иные последствия». Голицын добился утверждения императором проекта учреждения городской больницы и приступил к делу: образовали комитет, выработали условия и поручили зодчему О. И. Бове составить архитектурный проект. В мае 1828 года для строительства здания больницы у дочери графа А. Орлова в Нескучном был куплен участок земли. 30-го числа того же месяца митрополит Филарет освятил закладку здания. Туда же заложили и 60 особо изготовленных кирпичей с вытисненными золотом именами всех присутствующих почетных особ. В июле 1833 года построенное здание освятили, и 14 октября того же года Первая градская больница приняла больных[124].

Но градоначальник пошел дальше, озабоченный судьбой тех неимущих больных, излечение которых было невозможно. Для больных, «бедных неизлечимых и увечных страдальцев», оставшихся без куска хлеба и крова над головой, он устроил богадельню рядом с больницей на 50 коек.

С 1826 года Голицын был председателем комитета по постройке в Москве глазной больницы. А в память безвременно усопшей своей супруги в 1842 году он учредил детскую больницу. Первым жертвователем на создание больницы явился он сам. После открытия детской больницы в Москве значительно снизилась младенческая смертность.

«Эти больницы, великолепнейшие дворцы нашего города, богадельни, рабочий дом, улучшенные тюрьмы, училища разных родов, приюты — все двигалось его живительною мыслью, которая не знала отдыха»[125].

В доме Голицына регулярно собирался попечительский совет заведений общественного призрения, председателем которого он был.

Голицын заботился и о тех москвичах, что смотрели на город из-за тюремной решетки. Поощряя деятельность Тюремного комитета, он всячески помогал гуманистической деятельности доктора Гааза, одного из самых уважаемых в городе людей, главного врача московских тюрем. Недаром из того немногочисленного количества дореволюционных московских памятников до наших дней сохранился монумент этому замечательному врачу. Царям и их слугам памятники в 1917 году разрушили, а вот ему оставили. Наверное, среди тех, кто пришел к власти в результате Октябрьского переворота, могли быть и такие, кто, благодаря благородной работе доктора, сидел в московских тюрьмах не в самых худших условиях.

Шевырев пишет и еще об одном гуманисте-сподвижнике Голицына. Он не называет его имени, но упоминает в качестве участника похорон князя в 1844 году: «Этот старец, посвятивший всю прекрасную жизнь свою одной мысли: облегчать несчастье преступления. Князь любил его, умел беречь для пользы ближнему, выслушивал и терпеливо сносил все, что ни вырывалось из его пылкого сердца»[126].

Кроме этого, Голицын учредил при Тюремном комитете специальную должность ходатая о заключенных. Многие бывшие сидельцы не одну свечку поставили за здравие князя, благодаря которому сотни арестантов вышли на свободу. Серьезность, с которой относился Голицын к этому вопросу, иллюстрируется тем фактом, что заседания Тюремного комитета с его участием нередко заканчивались за полночь.

В 1839 году для предотвращения в Москве голода Голицын учредил комитет о просящих милостыню, вскоре открывший в Москве бесплатные столовые для нищих. Это спасло от голодной смерти многих москвичей. С ближайших губерний, куда дошла весть о градоначальнике-благодетеле, потянулся в Первопрестольную бедный люд, чтобы подхарчиться. Таким образом, удалось накормить более полумиллиона человек!

«Сколько новых учреждений, сколько различных улучшений на каждом шагу мы встречаем как лучшие доказательства его деятельности и попечений о вверенной ему столице»[127].

За годы его генерал-губернаторства в городе открылись первая детская больница, богадельни, приюты, Мещанское училище, новые учебно-воспитательные заведения и многое другое. Он был и почетным попечителем Дома трудолюбия, учрежденного по инициативе его супруги.