Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Для головы Федора Янова, известного также по прозвищу «Степан», это был в некоторой степени новый и ответственный пост, т. к. его 13-й приказ (лазоревые кафтаны) в 1674 г. возглавил Г. Титов. Ф. Янов возглавил 11-й приказ (багровые кафтаны). Для головы «пятисотного» приказа 2-го десятка, не участвовавшего в боевых походах, в т. ч. и в подавлении восстания Разина, такое назначение, с 13-го на 11-й приказ было несомненной удачей в карьерном росте. Большего можно было добиться только в боевых походах. Приказ Д. Лаговчина также относился ко 2-му десятку, а сам голова Д. Лаговчин получил этот чин не позднее 1674 г., т. к. в 1673 г. Э. Пальмквист не упоминает его имени в числе всех московских стрелецких командиров. Возможно, Дмитрий был сыном или родственником Василия Лаговчина, командира 18-го приказа (красно-малиновые кафтаны), который хорошо показал себя во время восстания Степана Разина (взятие Козмодемьянска и т. д.), и сменил Василия на должности головы 18-го приказа.

Таким образом, краткий временной промежуток между подавлением восстания Степана Разина в 1670-71 гг. и началом активных боевых действий в Русско-турецкой войне 1672–1681 гг. для московских стрелецких приказов прошел достаточно напряженно. Подразделения несли непрерывную «годовую» службу в войсках пограничного – Белгородского разряда и на объектах засечной черты, в украинских городах, в т. ч. на самом фронтире – в Киеве, участвовали в экспедициях против турок и татар. Одновременно с этой службой московские приказы пережили масштабную замену и ротацию командных кадров, какой не случалось с 1655 г., когда московский стрелецкий корпус был переформирован после колоссальных потерь от чумы, а многие приказы были созданы заново. Однако большинство новых командиров приказов, как свидетельствуют источники, были заслуженными стрелецкими офицерами, получившими боевой опыт либо еще во время Тринадцатилетней войны и походов против Брюховецкого и Дорошенко, либо во время боев с разницами. Наряду с походами проводились регулярные военные тренировки личного состава приказов. Поэтому можно утверждать, что в борьбе за Чигирин московские стрельцы участвовали, будучи на пике своей профессиональной и боевой формы.

3. Московские стрельцы в обороне Чигирина в 1677 г. и 1-м Чигиринском походе армии Г. Г. Ромодановского

О событиях первой обороны Чигирина подробно рассказывают такие источники, как «расспросные речи» сотника приказа Григория Титова А. М. Лужина, официальная «отписка» коменданта Чигирина полковника А. Трауэрнихта, знаменитый «Дневник» П. Гордона, основанный на отписке участника кампании полковника фан Фростена. Следует отметить, что первые два источника во многом повторяют друг друга и являются подробными победными реляциями, а часть «Дневника», повествующая о событиях 1677 г., написана с чужих слов, причем явно предвзято по отношению к защитникам Чигирина в целом и генералу А. Трауэрнихту лично. Известно, что последний и Гордон в 1677-78 гг. находились между собой в очень натянутых отношениях, и Гордон, ревновавший к успехам своего соперника, отразил свою неприязнь в дневнике. Немаловажно, что дневник Гордона не был закрытым для всех посторонних документом. В европейской культуре XVII в. практика публичного чтения дневника в кругу избранных или специально приглашенных нужных людей была вполне обычной.