Московские сумерки

Как и у большинства русских женщин, у Тани пробудился материнский инстинкт. Услышав, что от нее требуется, она уже через несколько минут знакомства стала называть Алину Алей, а та ее – Танечкой. В одной из комнат они устроили на диване постель, и Таня выгнала мужчин за дверь.

– Девушка собирается поспать. Да, мы знаем, что ей теперь появляться на улице не следует, а по телефону она будет отвечать только на знакомые голоса. А теперь проваливайте. Вам, Бенджамин, судя по вашему виду, тоже следует отоспаться.

Он и сам так думал.

– 45 —

Вторник, 6 июня 1989 года,

7 часов вечера,

Лубянка

В кабинет Чантурия тихонько вошел Белкин, прикрыв за собой дверь. Время было достаточно позднее – лишь немногие продолжали работать, но не настолько позднее, чтобы вызывать удивление – а что, дескать, они тут поделывают. Он поставил свой кейс около стола, за которым сидел Чантурия.

– Что-нибудь интересненькое? – поинтересовался Серго.

– Все, что вы желали узнать о грузовиках. За последнюю неделю января из Москвы в Румынию проследовало тринадцать машин. Десять из них принадлежат компании «ТИР» – «Транспортул интернационал Ромыния». Три – советские. Одиннадцать проезжали из Советского Союза в Румынию через Черновцы – это обычный маршрут в Бухарест. Два – они ехали вместе, советский и ТИР, – пересекли границу в Унгенах, в Молдавии. Пункт назначения – Извор. Советский грузовик возвратился в Союз спустя два дня один, через этот же погранпункт.

– Какой вывод можно сделать из всего этого?

– Только один – он, возможно, не доехал до Извора. Теоретически он мог доехать туда и сразу вернуться назад, но тогда нужно мчаться на всех скоростях.

– Насколько точны сведения о грузовиках?

– Пограничники ведут учет всех машин, пересекающих советскую границу.

– За исключением самолета Матиаса Руста, – заметил Чантурия.

– Они зарегистрировали и тот грузовик. Его государственный номер 4198 КГК.

– «К» – это казахстанские номера?

– Так точно. Отмечено, что он вез хлопок. Вернулся пустой. Этот же самый грузовик однажды уже пересекал границу – 25 июня 1987 года. И тоже вернулся через два дня.

– Кому принадлежит грузовик?

– Принадлежит государственной хлопкоочистительной фабрике под Алма-Атой, но год назад его сдали в аренду одному кооперативу.

Чантурия поплотнее уселся на стуле, будто в предвкушении выгодной сделки.

– Что-нибудь известно об этом кооперативе?

– Я только им и занимался последние тридцать часов, капитан.

– Хорошо работаете. Ну что там насчет моих двух друзей?

– Нового мало. Татарин докладывает: источник говорит, что два дня назад они были в Москве, а теперь их нет. Он не уверен, так ли это на самом деле. Вы дали мне указание много не расспрашивать. Нужно влезать поглубже?

– Нет, не нужно. Не надо, если хотим остаться в живых.

Позднее в тот же вечер Чантурия встретился на квартире Алины с Мартином. Место для встречи было ненадежным – там их могли засечь. Целыми часами они думали, где бы подыскать что-то получше, но так ничего и не нашли. В общественных местах нельзя укрыться от наблюдения, а о частных квартирах трудно договориться.

Когда пришел Чантурия, Мартин был уже там, расхаживая вдоль стены в маленькой комнате, где обычно рисовала Алина, и разглядывал развешанные картины.

– Она женщина с талантом, – сказал Чантурия.

– Я тоже начинаю так думать. Что там у вас в сумке?

– Ключ.

– Но сумка-то ведь большая.

– Да и ключ не маленький. Ключ – к расследуемому делу. Номер 4198 КГК.

И с этими словами Чантурия вынул из сумки докладную записку Белкина и показал ее Мартину.

– Хватит валять дурака – лучше объясните мне все это, – сказал Мартин.

Чантурия передал ему бумаги и, усевшись за обеденный стол, рассказал, что удалось разузнать Белкину.

– А что известно о кооперативе, арендующем этот грузовик? – спросил Мартин, выслушав его рассказ.

– Я занимаюсь им всего второй день и не могу бросить на распутывание этого дела целую команду – под рукой всего единственный еврей, занимающийся им в свободное от службы время.

– Работаете вы очень хорошо. Есть ли какие-нибудь сведения, в каких рейсах побывал грузовик 4198 КГК?

– Как вам известно, трайлерами компании «ТИР» обычно управляют сотрудники румынской госбезопасности. Логично предположить, что они могли послать одного из своих «мальчиков» сопровождать нашего водителя, наполовину турка, или же следить за ним. Я справлялся в нашем Первом главном управлении насчет того, чем могла бы заниматься румынская служба безопасности на дороге, ведущей к Извору.

– И что-нибудь выяснилось?

– ПГУ официально ничего не скажет. Но у меня есть друг, который служит там в отделе контактов с соцстранами. Так вот, он говорит, что секюритате содержит в лесу восточнее Мунтена специальный учебный лагерь. От него примерно три часа езды до Извора.

– А кто обучается в лагере?

– Обыкновенные курсанты. Террористы с Ближнего Востока.

– Иракцы?

– Возможно.

– Может ли на Ближнем Востоке открыться фронт с применением ядерного оружия?

– Вы же знаете, что фронт с применением чего угодно может открыться где угодно.