Московские улицы. Секреты переименований

В сей утомительной прогулке Проходит час-другой, и вот У Харитонья в переулке Возок пред домом у ворот Остановился…

Пушкин знал эти места по детским воспоминаниям. В 1797 году его бабушка Ольга Васильевна купила небольшую усадьбу, находившуюся на месте современного дома 7 по Малому Харитоньевскому переулку. В ней жили бабушка, дядя Василий Львович, тетушки Анна и Елизавета Львовны. Усадьбой они владели до 1808 года, так что Александр Сергеевич наверняка здесь бывал.

Однако, согласно московскому преданию, в «Евгении Онегине» поэт имел в виду не эту усадьбу, а другой дом, стоявший на углу Большого и Малого Харитоньевских переулков, против церкви, на другой стороне Малого Харитоньевского. В путеводителе «Пушкинская Москва», изданном в 1937 году к столетней годовщине гибели Пушкина, когда дом этот еще не был снесен (церковь Харитония снесли раньше, в 1935 году), приводится его описание: «На углу Большого и Малого Харитоньевских переулков доживает последние годы дряхлый деревянный одноэтажный домишко №11/14, обитый горизонтально досками «рустами», со ставнями на окнах, очень характерный для пушкинской эпохи. Его даже называют «Ларинским домиком», в который, по «Евгению Онегину», приехала с матерью Татьяна Ларина. Два-три года назад с его крыльца сняли типичный железный стильный зонт». В отличие от авторов путеводителя местные старожилы уверены в истинности предания, для них Татьяна Ларина – живой человек, а не литературный персонаж.

И ранний звон колоколов,
Предтеча утренних трудов,
Ее с постели подымает,
Садится Таня у окна.
Редеет сумрак; но она
Своих полей не различает:
Перед нею незнакомый двор,
Конюшня, кухня и забор.

Точность пушкинского описания подтверждают свидетельства мемуаристов. Н.М. Загоскин так описывает барскую усадьбу, «деревянные хоромы на Чистых прудах»: «Я не знаю, что больше меня поразило, наружная ли форма этого дома, построенного в два этажа каким-то узким, но чрезвычайно длинным ящиком, или огромный двор, на котором наставлено было столько флигелей, клетушек, хлевушков, амбаров и кладовых, что мы въехали в него, точно в какую-нибудь деревню».

Но кроме всего прочего, Пушкин в указании адреса – «у Харитонья в переулке» – очень верно подметил характерные черты московской топонимики. В его время Харитоньевского переулка не было, точнее, переулок был, но не назывался Харитоньевским. Большой Харитоньевский назывался улицей Хомутовской, или попросту Хомутовкой, по фамилии ее давнего жителя домовладельца, сержанта лейбгвардии Семеновского полка Ивана Алексеевича Хомутова. Малый Харитоньевский в конце XVIII – начале XIX веков имел несколько названий: Мальцев, Урусов, Заборовский по домовладельцам, Огородническая улица. Пушкин из всех вариантов выбрал самое устойчивое название с упоминанием приходской церкви (когда писалась VII глава «Евгения Онегина», переулок был Заборовским), и читателю сразу было понятно, о каком переулке идет речь.

С легкой руки Пушкина и благодаря популярности романа переулок стали называть Харитоньевским, хотя в нем продолжало стоять Заборовское подворье (Заборовский продал свой двор Чудову монастырю, и монастырь разместил здесь свое подворье) Одновременно Хомутовка стала Харитоновкой, а затем Большим Харитоньевским переулком.

Но не следует забывать, что первый и настоящий Харитоньевский из них – это Малый Харитоньевский переулок.

18 ноября 1960 года Малый Харитоньевский переулок переименовали в улицу Грибоедова: в 1959 году поблизости, на Чистых прудах, был установлен памятник А.С. Грибоедову; кроме того, переулок выходит на Мясницкую улицу, где находится дом, в котором у своего друга С.Н. Бегичева останавливался комедиограф, приезжая в Москву.

Хитровский переулок

Название XIX века.

В 1824 году генерал-майор Н.З. Хитрово – участник наполеоновских войн 1805 – 1812 годов, зять М.И. Кутузова, владевший усадьбой на углу нынешних Яузского бульвара и Подколокольного переулка, испросил разрешение устроить и оборудовать на пустом месте, примыкавшем к его владениям, мясной и зеленной рынок, в котором нуждались местные жители.

Два года спустя генерал умер, не окончив строительства рынка, хотя уже был почти готов двухэтажный каменный корпус с лавками и подвалами. Наследники не стали заканчивать стройку, но торговля вокруг недостроенного рынка все же пошла сама собой: сюда перед Рождеством из подмосковных деревень привозили мороженую птицу и мясо и торговали в течение двух-трех недель. Этот торг получил название у окрестных обывателей Хитров рынок, или Хитровка.