Московский апокалипсис

– Сейчас наступает очень важный момент. Двадцать четвёртого, послезавтра, баронесса проедет через аванпосты. Отчаянов никак не успеет за это время выследить её. Я надеюсь, что не успеет… До линии пикетов шпионку проводят люди Сокольницкого. Уже выделены для этих целей карета с хорошими лошадьми, и четыре тысячи франков золотом. Баронесса покажет казакам пропуск за подписью действительного статского советника Тутолмина. Главного надзирателя Воспитательного дома – я вам о нём рассказывал. И, как я надеюсь, Цастров благополучно преодолеет наши кордоны. Самое важное начнётся потом. Она приедет в Ярославль и оттуда пошлёт письмо своему мужу, на адрес Тутолмина. Письмо должно дойти обязательно! Это будет знак для Бонапарта, что его агент успешно преодолел линию соприкосновения войск. И скоро прибудет в Петербург. Задача агента: узнать у ближайшего окружения государя о планах заключения мира. Так мы выиграем ещё как минимум две недели. И они окажутся решающими!

– Что же это за удивительная дама, вхожая в окружение государя?

– Да никуда она не вхожа! Так думают генерал Сокольницкий и сам Бонапарт. И пусть остаются в своём заблуждении. Полестель оказался умнее их обоих – он не доверяет этой женщине. А женщина, скажу вам, удивительная!

По мужу её зовут Мария-Эмилия Лемон. Но она действительно урождённая баронесса фон Цастров. Муж, Александр Петрович Лемон – просто мелкий негодяй. Приписанный к московскому купечеству, он нарочно остался в Москве и переметнулся к врагу. Сейчас Лемон состоит при комиссариатской части, ходит важный, как индюк… Он знал Сокольницкого ещё до войны и, видимо, уже тогда выполнял для него разные поручения. Госпожа Лемон другая: умная, артистичная, красивая. Хорошо поёт и музицирует. И при этом – первосортная авантюристка, до кончиков ногтей. Ей, конечно, очень нравятся деньги, но ещё больше эту женщину увлекает опасная игра. Тайны, интриги, погони, жизнь на волоске – вот что нужно ей больше золота. Такой характер… Баронесса очаровала старого савраса^[67] Михаля Сокольницкого, и тот завербовал её в шпионки. И уговорил поехать в Петербург на разведки. Тут появился я и завербовал её вторично. Мария-Эмилия охотно согласилась – и интереснее, и денег больше! Ласковое дитя от двух маток сосёт.

– Но кто предал раз, предаст и другой! Почему вы так уверены, что эта женщина не будет обманывать вас так же, как и французов?

– Я же сказал: баронесса умна. Деньги она будет брать и там и тут, а обманывать только Бонапарта. Потому что понимает: войны ему уже не выиграть. Баронесса заранее определила победителя и встала на его сторону. И тому есть подтверждение. Согласитесь, что если бы она была предатель, то в мой домик на Козьем болоте явились бы поляки Сокольницкого, а не жандармы Полестеля.

– Да, это правдоподобно. Знаете, почему граф нашёл вас?

– Выследил Василия Зыкова.

– А как он это сделал?

– Не знаю, граф не сказал.

– У Васьки, как и у всех обитателей Андроновки, нелады с законом. И его опознал некий Лакруа, изменник, ранее служивший в московской полиции.

– Вот видите, – повеселел Ельчанинов, – Мария-Эмилия здесь ни при чём.

– А Тутолмин? Почтенный человек – зачем он полез в эту шпионскую историю?

– Я попросил. От имени военного командования. Иван Акинфиевич очень порядочный и ответственный. Ростопчин бросил его в Москве в трудную минуту. И с ним ещё 1125 малолетних детей. Представляете? Сам сбежал, а его с детьми оставил… Тутолмин просто спас всех этих несчастных малюток. Ради этого он вынуждено вступил в сотрудничество с противником и добился, чтобы к Воспитательному дому приставили охрану. Когда начался пожар, старик тушил его наравне с французами и отстоял здание. Взамен хитрый Бонапарт заставил Ивана Акинфиевича писать государю, что корсиканец жаждет мира. Ну, не жалко… Тутолмин требуемое накатал и отослал со своим помощником в столицу. Ради спасения детей он и не такое бы сделал, сохрани Господь этого мудрого и честного человека… Вот и в истории с Марией Лемон французская разведка пожелала использовать старика в качестве получателя секретной корреспонденции. Тутолмин согласился на это по моей просьбе. Так что, пусть наша прекрасная баронесса едет в Петербург – от неё сейчас многое зависит. Тут плохо другое.

Ельчанинов нахмурился, вид у него сделался удручённым.

– Я очень некстати попался! Надо, чтобы поездка Цастров-Лемон прошла без сучка, без задоринки. Баронесса должна благополучно преодолеть посты и прибыть в Ярославль. Её письмо оттуда обязано не позже двух суток достичь Сокольницкого. И только тогда Бонапарт станет ждать продолжения, которого не будет. А если что-то сорвётся? Опасен малейший сбой. Великая армия может покинуть Москву раньше времени, когда мы ещё будем не готовы вести преследование. Французы отойдут на операционную линию по Двине, там перезимуют, усилятся – и война с её ужасами начнётся снова.

– Но ведь и вы, и я предупредили уже наше командование! Они должны справиться.