Московский Джокер

Но кто сможет подать единый сигнал? Смочь-то, положим, сможет любой, допустим, высшее руководство того или иного государства. Но кого именно послушают? А это уже другой коленкор. И послушают и исполнят команду только того, кто их и натаскивал. Кто тренировал и кому обещали.

И вот тут-то и выходило, что Сообщество чуть что, то есть, как только у высшего руководства возникали какие-то сомнения, сразу заверяло, что никакая их деятельность никогда не выйдет из-под государственного контроля.

То есть все плоды каких бы то ни было социокультурных экспериментов всегда будут полностью передаваться в распоряжение компетентных органов. В виде отчетов, технологических разработок и рекомендаций.

Центр понимал, что это всего лишь ничего не значащие слова, наукообразная лапша и отговорки. Понимал, что реальная значимость таких экспериментов не в красиво оформленных папках с докладами. Реальность составляли именно те сотни (тысячи? миллионы?) людей, бросивших свои семьи и распродавших свое имущество, оставивших родные для них дома, деревни и города, и полностью готовых к выполнению единой команды. Любой.

Но поступившей не от какого-то там правительственного чиновника или ведомства. Нет, конечно. А только лишь от того, кто их и натаскивал. Кто сгонял их в овчарню перед тем, как кинуть на ее соломенную крышу пылающий факел. Кому они все это и обещали.

Да, центр все это понимал. Но дело уже зашло слишком далеко. Остановить Сообщество или хотя бы пресечь самые опасные из его поползновений прямолинейными рациональными методами было уже невозможно.

И пока ребята шалили на периферии мировых центров силы, никто не прибегал ни к каким радикальным мерам.

Все ждали. И дождались.

Когда Харт беседовал в Вашингтоне с помощником президента перед отлетом с тайной миссией в Москву, он получил подтверждение, что тайна сия имеет двойное дно.

Вашингтон подозревал, что ненормальные вещи, происходящие с долларом в Москве, не сводятся целиком к прыжкам тамошних валютных игроков.

А если в каждом деле брать в расчет самый худший из возможных вариантов, то Вашингтон желал, кстати, и выяснить, не стоит ли за биржевыми и иными экспортно-импортными спекулянтами чудовищная по своей непредсказуемости лапа Сообщества?

И что же Харт до сегодняшнего дня сумел выяснить? Сообщество, конечно, участвует в начинающейся заварухе. После ночных разоблачений охранника проституток Руслана, после демонстрации им диска для вращения стодолларовых купюр и карточек «Глоб Экспресс», сам факт их участия в разыгрывающихся событиях должен был считаться твердо установленным.

И с этой точки зрения Харту уже было что рассказать и доложить тем, кто его сюда послал.

Но он чувствовал, что все эти факты всего лишь прелюдия к последующим событиям.

По всем признакам, перед ним вырисовывалась попытка Сообщества, вероятно сумевшего договориться с некоторыми другими центрами силы, провести мощную атаку на легитимные органы власти. На исторически сложившуюся систему управления обществом. На Истеблишмент.

План атакующих состоял, по-видимому, из двух частей.

Первая фаза – лобовая атака, подрыв и опрокидывание всей финансовой системы цивилизованного мира. Обесценивание обычных долларов – ведь уже появились необычные! – и изъятие по всему миру из ряда банков крупных и сверхкрупных сумм наличности, что неизбежно подхлестнет панику на биржах, в банках, на всех финансовых коммуникациях, включая электронные терминалы и банкоматы, кассы государственных сбербанков и пункты обмена валюты.

После того, как финансовый хаос и всеобщая утрата траста, доверия к чему бы то ни было, захватит миллионы людей, будет достигнута и пройдена «точка невозврата».

А после нее не подействуют уже никакие успокаивающие заявления правительств, президентов, королей и министров.

В неистовом страхе перед уничтожением денег, а значит, уничтожением всех привычных условий их существования, люди кинутся на улицы добивать то, что еще осталось. Что еще можно добить. Добивать остатки государства. А вторая фаза – это, разумеется, установление из хаоса нового порядка, – как эти деятели во все времена любили и любят все новое! – схватывание социальной магмы новой кристаллической решеткой. Выплавление из всепланетного пара и грязевых потоков, в которые превратятся государства, и Объединенные нации, Таможенные союзы и Военные блоки, новой иерархии. Новых правителей Земли и пастухов человечьего стада.

Неслабо. Но слишком самонадеянно.

Одному Сообществу, разумеется, не под силу не то, что схватить за горло мировые державы, но и развязать настоящую, что называется, «глобальную» панику. И, конечно, кое с кем были заключены соглашения о поддержке. Достигнуты негласные договоренности о параллельных акциях или хотя бы о нейтралитете. Но, разумеется, и с дележкой свежевыпеченного пирога.

Но когда рассеется дым большой – и, увы, к тому времени непоправимой – катастрофы, то выяснится, что контрольный пакет акций нового выпуска в руках тех, кто напечатал и завез в Москву тонны карточек «Глоб Экспресс». В руках Моргенштерна и тех. кто стоит за ним.