Московский Кремль

Эта чаша по размеру небольшая (8,4 см высотой); ее форма напоминает распускающийся цветок, а поверхность покрыта крупными чеканными ложками с изумрудной эмалью. По этому прозрачному фону рассыпаны разноцветные эмалевые цветы. Венец чаши с надписью украшают два изумруда и два сапфира, а несколько ниже, на финифти, красуются небольшого размера алмазы и рубины. Сверкание драгоценных камней и блеск эмали на ложках придают чаше необыкновенную яркость и нарядность.

Разноцветная эмаль во второй половине XVII в. становится одним из наиболее любимых декоративных элементов. В Москве почему-то не получила распространения такая техника, как роспись по эмали. Центром росписи по эмали стал Сольвычегодск, где проживали знаменитые промышленники Строгановы, откуда в Кремль поступали подношения эмальеров.

Эти эмали носили название усольских, и их техника отличалась своеобразием. На непрозрачную эмаль наносился темный контур рисунка, который затем расписывался красками. Сквозь цветную эмаль просвечивал темный контур, который создавал ощущение графичности рисунка, благодаря чему изображение становилось похожим на раскрашенную гравюру. В такой же технике исполнялись миниатюры в рукописях того времени. На росписях чаш, баночек, тарелок и ларцов мастера рисуют аллегорические, сказочные и библейские персонажи, животных, почти всегда окруженных разноцветными цветами. Часто рисунки сопровождают разъяснительные надписи, как на лубочных листах. Одна из тарелок, хранящихся в собрании Оружейной палаты, изображает пять чувств человека. Фон изделия теплый — охристый и красный — либо холодный — изумрудный, голубой и синий. Форму изделия подчеркивают вьющиеся на несоразмерно длинных стеблях роскошные листья и цветы ирисов, ромашек и подсолнечника.

Среди личных вещей очень интересным представляется ларец, расписанный птицами среди трав и цветов. Возможно, в старину женщины хранили здесь перстни, сережки, ожерелья и рясны — длинные жемчужные подвески к женским головным уборам. На Руси существовал обычай подвешивать рясны из жемчуга к головным уборам царевен и царских невест и к венцам икон, изображающих Богоматерь.

Рясны, хранящиеся в Оружейной палате, представляют собой замечательные образцы прикладного искусства. Это серебряные позолоченные ленты, длина которых достигает 40 см, ширина — 5,5 см. Они унизаны замечательным крупным жемчугом. Иногда в жемчуг включаются ряды золотых ромбовидных пластинок, покрытых черневым травным узором, со вставками из альмандинов и бирюзы. В верхней части рясны крепятся к золотым пластинам-луницам, украшенным чернью, изумрудами и альмандинами. Надпись на обороте одной из луниц сообщает, что данные рясны были вложены в 1615 г. в костромской Ипатьевский монастырь родоначальником династии Романовых Михаилом Федоровичем и его матерью инокиней Марфой. Этот вклад сделан не случайно: с Ипатьевским монастырем у Михаила Романова были связаны совершенно особые воспоминания. В 1613 г., находясь там в уединении, юный Михаил Романов получил известие о своем избрании на царство.

Вообще жемчуг был излюбленным украшением на Руси. Жемчугом унизывались и платья, и головные уборы, и одеяния духовенства. Иностранные гости всегда были поражены, видя подобное обилие серебристых блестящих зерен. Например, описывая наряд царицы Ирины Годуновой, архиепископ Арсений Элассонский вспоминал: «Сладостный трепет объял всех… Одежда государыни… была усажена драгоценными жемчугами и посреди украшения блистали превосходные драгоценные каменья…».

Оплечье фелони. Шитье жемчугом. Россия. XVII в.

Француз Маржерет, проживавший в Москве с 1590 по 1606 г., пишет: «Я видел в этой казне до пятидесяти царских платьев, вышитых вместо позумента драгоценными узорами, видел одежды, унизанные жемчугом сверху донизу или на фут, полфута и пальца четыре во всю окружность, с полдюжины покрывал, усыпанных жемчугом, и другие подобные вещи».

Жаль, что эти чудесные одеяния до нашего времени не дошли. Едва устарев, они продавались, с обветшавших снимали украшения, чтобы перенести их на новые. Свои парадные одежды цари часто преподносили в дар митрополитам и патриархам, чтобы их переделали на церковное облачение. Сохранился единственный кафтан XVI в., изготовленный из иранского атласа и принадлежавший царю Федору Иоанновичу.

От XVII столетия сохранилось гораздо больше вещей. Наиболее интересен из них налатник Михаила Федоровича. Это единственный сохранившийся в мире образец налатника, который царь и знатные люди надевали поверх брони. Изделие выполнено из красного атласа и расшито золотыми нитями. Подкладка сделана из голубой тафты. Этот налатник брал в военные походы и Алексей Михайлович. В собрании Оружейной палаты существует и модная в 1670–1670-х гг. ферязь — длинная верхняя одежда с чрезмерно длинными рукавами, которые могли откидываться назад или завязываться за спиной. Летом ферязь надевали поверх кафтана.