Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г.

Перед нами выдержки из доклада в штаб фронта помощника политкома 92-го Нижегородского стрелкового полка (собственно, полк и состоял из мобилизованных нижегородцев. — Авт.)[478] 15-й стрелковой дивизии 9-й армии Е. Лещина о политическом положении полка: «Полк… весь состоит из мобилизованных. Настроение не только шкурное, но и прямо контрреволюционное. Командный состав весь из бывших офицеров, не пользуется никаким доверием солдат, тяготеющих к выборному командному составу… командир полка Матисен человек слишком мягкий и не авторитетный. Солдаты ругают его за то, что он не выезжает на передовые линии. Комиссар Шесик, сам окопник, очень деятельный и вполне на высоте занимаемого поста. Отношение солдат к нему враждебное (гнал в наступление). В период наступления слышались возгласы с требованием возвращения старого комиссара (из офицеров) Лемана, который якобы не уговаривает идти в наступление в такой мороз.

27 ноября (1918 г. — Авт.) согласно боевому приказу полк должен был идти в наступление. Идти отказывались, причина — холод, нет сапог, нет масла для винтовок и проч. Приходилось тов. комиссару и самому командиру выгонять солдат из халуп. При этом приходилось каждого выгонять по несколько раз и с каждым иметь отдельный уговор».

Полк все же выступил и прошел 8 верст, не встретив сопротивления, но вскоре: «…мы получили известия, что 127 п. не выступил (когда мы начали наступления, то было сообщение из штаба бригады, что 127 п. выступил). Это вызвало негодование и возмущение нашего полка. Батарейцы напали на политкома нашей бригады тов. Минькова и чуть не учинили над ним самосуда, за то, что говорили, что 127 п. выступил. Послышались возгласы: нас предали. Резервный батальон отказался идти. Уговоры и угрозы не действовали. Стали приходить слухи, что какие-то солдаты 127 п. пробирались к нам, возбуждая не идти наш полк. Передовые цепи, видя оголенный правый фланг, повернули обратно. Дойдя до резерва, весь полк стройно выстроился по ротам и пошел обратно». После этого командование полка устроило собрание коммунистов: «Коммунисты все определенно говорили, что их в ротах перебьют. Полк не хочет идти в бой, не считается с соседними частями. О латышах говорят, например: „Пусть бьют, пусть окружают, так и надо“. Единственное, что может заставить полк выступить, — это вооруженная сила. Но вряд ли полк будет и тогда представлять боевую единицу, так как определенно говорят: как увидим казаков, штыки в землю… Нам что, мы мобилизованные. В штыки коммунистов»[479].

При анализе данного документа представляется важным обратить внимание на весьма характерный момент: солдаты враждебно относятся к комиссару Шесику, который, по словам Лещина, сам является окопником. Командный состав (Лещин как бы подчеркивает, что командный состав полка состоит из бывших офицеров) у солдат не пользуется уважением. Однако красноармейцы не любят своих командиров не потому, что они бывшие офицеры и являются, так сказать, классовыми врагами, а, видимо, потому, что офицеры пытались наладить во вверенных им частях дисциплину. Косвенно об этом свидетельствует то, что бойцы требовали возвращения в часть старого комиссара, который хоть и из офицеров, но зато «не уговаривает идти в наступление в мороз».

Коммунистов в полку не только не любят, но и, более того, им угрожают расправой. Лещин откровенно сообщает, что коммунисты попросту боятся появляться в частях, опасаясь, что их перебьют. Вероятно, неприязнь к коммунистам у красноармейцев, во всяком случае в данном полку, не была вызвана профессиональной деятельностью большевиков. Скорее, солдаты попросту недолюбливали латышей, и Лещин прямо об этом пишет.

Другой пример неповиновения бойцов своим командирам. Почтотелеграмма в Особый отдел и ревтрибунал Южного фронта, отправленная командиром 33-й дивизии Левандовским, политкомом Некрасовым и помощником начальника штаба указанной дивизии Серпокрыловым: «…доношу что 28 полка две роты и 290-го полка до сих пор не исполнили приказания которым была отдана им в 21 час 6 июня в этих частях наблюдаются провакационныя работы в смысле недоверия командному составу уничтожению веры возможной победы точка Делегаты бывшие у меня основали свои доводы на целом ряд заявлений как то малочисленный состав частей отсутствие пулеметов повозок двухколок медицинской помощи и вообще на целый ряд обстоятельств которые невозможно удовлетворить настоящий момент точка После разъяснений и беседы с ними обещали выступить и пошли собираться точка… необходимо принять… меры для переброске в район Миллеровской группы надежных частей так как некоторые из частей находящиеся здесь первом выстреле разбегутся точка»[480].