Московский Рубикон

Вышли уже к вечеру, и некоторые энтузиасты особо жадные до добычи, рвались начать копаться в развалинах в поисках ништяков. Но Демид строго пресёк такое самоуправство. Дисциплина в отряде была на высоте, а копаться в темноте в руинах было весьма небезопасно. Так что мародёрство отложили на утро.

Я уже как-то бывал в этом посёлке и вынес отсюда наиболее лёгкие и ценные вещи. Но понятие ценности, вещь относительная. Многие вещи, одиночка просто не в состоянии забрать, а хорошо экипированная команда может выгрести всё подчистую и подобные развалины для них весьма ценная находка. Здесь примерно такая же разница как между золотоискателями-одиночками и промышленной добычей золота. Да и опыт у артели Стрельца огромный. Они гораздо лучше многих других знают, что именно нужно брать и кому всё потом выгодно сбыть.

Сам я в процессе сбора ценностей участия пока принимать не планировал, так как всё время пока мы будем находиться на стационарной стоянке, собирался посвятить процессу лечения Элизы.

Хотя процесс лечения в мире людей и мире даймонов — это совершенно разные вещи. Люди состоят из вещества и их тела для них, это что-то незыблемое и постоянное. Демоны, особенно высшие, это прежде всего энергия и поэтому материал их тел может легко видоизменяться.

Я не был человеческим магом-целителем высшей квалификации и вряд ли мог осуществить процесс лечения там, где нужен был архимаг-целитель. Поэтому процесс восстановления организма Элизы скорее сводился к манипуляциям с энергетическими структурами вещества человеческой живой ткани.

Приготовленная мной мазь работала подобно обычным человеческим мазям, только воздействовала ещё и на энергетическую структуру клеток человеческого тела. Её основной эффект сказывался на восстановлении поверхностных слоёв тканей. Она позволит убрать шрамы. Но для того чтобы восстановить повреждённое колено, руку и глаз, нужно было воздействие совсем иного уровня.

Зелье, вообще-то, не было предназначено для лечения людей, а являлось для них сильнейшим ядом. Оно не лечило, а убивало, разрушая саму энергетическую структуру тканей человеческого тела. Выдержать его воздействие мог только маг, под контролем другого сильного мага, который видел и понимал, что делает зелье с организмом.

Если пользоваться человеческими понятиями, то зелье разрушало ткани, превращая их в месиво стволовых клеток, из которых уже можно было по новой вырастить всё что угодно, любой орган или восстановить целостность повреждённого. Грубо говоря, я собирался фрагмент за фрагментом разрушить, а затем восстановить в первоначальном виде повреждённые части тела молодой женщины.

Что-то схожее с тем, как если бы человек превращался в мифического оборотня. Но не целиком, а только отдельные части его организма.

А ведь необходимо было попытаться восстановить не только физические повреждения, но и магические возможности организма. Сейчас энергетический каркас и силовые энергетические каналы у Элизы представляли собой беспорядочную мешанину, где всё было перекручено.

Настроение у Элизы с утра было паршивее некуда. Она знает, что будет плохо, только ещё не знает насколько. Я тоже толком не знаю, но уверен, что это будет не просто плохо. Это будет ужасно.

Наконец, Элиза собирается с духом и глотает порцию зелья из мензурки, позаимствованной мною у отрядного целителя. Глаза её закатываются, и она отрубается. Три дня беспрерывного кошмара. Чем-то это напоминает приступ «морской болезни» у человека, впервые оказавшегося на утлой посудине в штормящем океане. Порой кажется, что скоро она выблюет свои кишки. И как будто этого мало, процесс сопровождается высокой температурой и жуткой, выматывающей болью.

Свирепое зелье стремится разрушить её плоть, превратить в ничто. И демонической отраве это в какой-то степени удаётся, а мне удаётся не дать стать процессу необратимым и собирать с помощью магии эту мешанину живой плоти и энергии во что-то новое, напоминающее прежнее здоровое тело Элизы.

И это только первый этап. Сколько их понадобится для достижения нужного эффекта я, пока даже сам не знаю. Но первый раз самый опасный и мне остаётся уповать только на волю Элизы к жизни, устойчивость её организма и мою магию.

Три дня бесконечного кошмара, сопровождаемого новыми дозами зелья и наконец мы вынуждены прерваться. На первый раз достаточно. Элиза жива, я жив, лечение, похоже, сдвинулось с мёртвой точки, если верить моему магическому зрению. Боюсь, правда, представить, что со мной сделает Элиза, когда очнётся и возжаждет справедливого возмездия, за мои варварские методы лечения.