Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века

Упомянем также и о судьбе двух финляндских студентов, обучавшихся в Московском университете. После включения в 1809 г. Финляндии в состав Российской империи правительство обсуждало вопрос о скорейшем налаживании ее культурных контактов с Россией. Как говорилось в письме, полученном министром народного просвещения 21 марта 1812 г. по этому поводу, «между способами к ближайшему соединению Финляндии с Россией признал государь император ученое сношение между обоими краями „более тому споспешествующее“». Для этой цели предлагалось направить за казенный счет двух студентов университета в Або, «по знанию и хорошему своему поведению испытанных», в Московский университет[328]. Приглашенными оказались студенты-шведы Густав Эрстрем и Карл Оттелин. В личном письме ректору Гейму Разумовский просил позаботиться об их плодотворном пребывании в Москве[329]. Подробности их учебы в университете нам известны из чудом сохранившегося дневника Эрстрема[330]. Приехав в Москву в апреле 1812 г., шведы поселились вместе с казеннокоштными студентами на полном содержании. Не зная русского языка, они вынуждены были общаться с товарищами по-немецки или по-французски. Эрстрем слушает лекции профессоров Гаврилова, Гофмана, Рейсса, Тимковского и Фишера, учит русский язык, интересуется русской литературой и особенно Карамзиным. По приглашению Гейма шведы посещают усадьбу Горенки, где осматривают библиотеку Разумовского и его ботанический сад. Однако начало Отечественной войны прерывает их учебу. Вместе с университетом они выезжают в Нижний Новгород, а весной 1813 г., когда до восстановления занятий в сгоревшей Москве было еще далеко, приходит распоряжение о возвращении студентов обратно в Финляндию. Впрочем, пребывание в России не прошло для них даром: оба товарища впоследствии немало сделали для развития просвещения и пропаганды русского языка и культуры в Финляндии[331].

Учеба в университете для всех студентов, не имевших аттестата об окончании какого-либо учебного заведения, начиналась с вступительного экзамена, который они должны были выдерживать перед комиссией, назначенной ректором. Если разночинцам из гимназии для успешного результата, как мы видели, необходимо было выдержать серьезное испытание, то для многих молодых дворян, особенно в первые годы после реформы, экзамен проходил без особых формальностей. «В назначенный день съехались к нам к обеду профессора: Гейм, Баузе, Рейнгард, Маттеи и три или четыре других. <…> За десертом и распивая кофе профессора были так любезны, что предложили Моберу (гувернеру Лыкошиных) сделать нам несколько вопросов; помню, что я довольно удачно отвечал, кто был Александр Македонский и как именуется столица Франции и т. п. Но брат Александр при первом сделанном ему вопросе заплакал. Этим кончился экзамен, по которому приняты мы были студентами, с правом носить шпагу; мне было 13, а брату 11 лет»[332]. Практика столь раннего приема в студенты была одной из характерных новых черт реформированного университета (она упоминается и в «Жалобной песни московского студенчества» — см. гл. 2), но для дворянства являлась естественной, исходя из того, что к 16–18 годам молодые дворяне должны были уже быть на службе и находиться не на последних ступенях чиновной лестницы (в связи с этим можно вспомнить распространенный в XVIII в. обычай записывать в полк детей с малолетнего возраста); с этой точки зрения семьям было важно, что принятие их детей в университет приписывало их сразу же к 14 классу, а его окончание в звании кандидата — к 12 классу. В 1812 г. в условиях очевидного наплыва студентов ректор попытался ужесточить условия приема, требуя от поступающих знания латинского языка, но и эта попытка не привела к серьезным изменениям в практике зачисления студентов.

Всю необходимую для поступающих информацию об университете содержали ежегодно издававшиеся в университетской типографии по решению совета «Объявления о публичных учениях в императорском Московском университете», выходившие на русском и латинском языках. В объявлениях указывались по каждому факультету фамилии профессоров, названия курсов, дни недели и время начала лекций, которые они будут читать в этом учебном году. К объявлениям прилагалось краткое расписание занятий профессоров. Кроме того, в них печаталась другая полезная информация об учебе, например, время и темы приватных занятий профессоров, учебники, которыми они будут руководствоваться при чтении курсов, порядок работы университетского музея, библиотеки и ботанического сада, занятия в педагогическом институте, в клиническом, хирургическом и повивальном институтах при медицинском факультете.